Войны и битвы скифов

И всё бы оно было ничего, но жители Херсонеса никак не хотели успокаиваться и продолжали бурную дипломатическую деятельность в поисках могущественных покровителей в борьбе против скифов. В 179 г. до н. э. херсонеситам удалось заключить договор о помощи с правителем царства Понт Фарнаком. Для скифов это был первый тревожный звонок, а для Херсонеса неплохие перспективы на будущее. Царь Фарнак давал гражданам следующие гарантии: «Клянусь Зевсом, Землей и Солнцем, всеми богами олимпийскими и богинями: я всегда буду другом херсонесцам и, если соседние варвары выступят походом на Херсонес или на подвластную херсонесцам страну, или будут обижать херсонесцев, и они призовут меня, буду помогать им, поскольку будет у меня время, и не замыслю зла против херсонесцев никоим образом, и не пойду походом на Херсонес, не подниму оружия против херсонесцев, и не совершу против херсонесцев ничего такого, что могло бы повредить народу херсонесскому». Вот оно, главное, ради чего и старались хитрые эллины. Они видели, что начинается постепенное возрождение Скифского царства, и прекрасно понимали, что как только его цари почувствуют себя достаточно сильными, так их спокойной жизни придёт конец. Что собственно и произошло, только уже при преемнике Аргота – Скилуре.

* * *

Новый царь поставил себе целью значительно увеличить и укрепить своё государство. И, разумеется, сделать это за счёт Херсонеса и принадлежащих эллинам земель. Но самое страшное для греков заключалось в том, что Скилур занялся градостроительством и стал создавать на землях Таврики опорные пункты, имея конечной целью крепко взять эллинов за горло. Об этом нам сообщает Страбон: «Кроме перечисленных местностей, в Херсонесе есть также укрепления, которые построил Скилур и его сыновья. Эти укрепления – Палакий, Хаб и Неаполь». И если с Неаполем всё предельно ясно, то насчет Палакия и Хаба можно говорить только предположительно. Вполне возможно, что Палакий был назван Скилуром в честь сына, но, с другой стороны, его мог основать и сам Палак. Тем не менее, опираясь на эти города, царь развернул активное наступление в Тавриде и в итоге занял западную часть полуострова, выбив эллинов из Керкентиды (Евпатории) и крепости Калос-Лимен (Прекрасная гавань). Эти крепости контролировали херсонеситы, и для них такое поражение было сильным ударом по престижу. Для Скилура же взятие Керкентиды стало крупным стратегическим успехом, и многим тогда стало казаться, что окончательное возрождение Великой Скифии не за горами. Но это только так казалось. В действительности Скифия времен Скилура отличалась от прежней, как небо от земли, и он не мог ответить врагу словами Иданфирса «У нас ведь нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно» (Геродот). Времена настали другие, поскольку на ограниченном пространстве Тавриды развернуть маневренную войну было проблематично.

Существует версия, что скифский царь даже обзавелся своим флотом. В Неаполе Скифском было найдено посвящение Ахиллесу, которое сделал наварх из Ольвии Понтийской Посидей. Из текста следует, что, находясь на службе у царя Скилура, наварх одержал победу над пиратами сатархами. Как видим, правитель Малой Скифии действовал с размахом.

Здесь хотелось бы отметить вот какой момент. Дело в том, что царь Скилур, проводя активную внешнюю политику и возрождая страну, должен был обратить своё внимание и на военную организацию скифов. Она явно проигрывала сарматской, а новые географические условия, в которых оказались скифы, однозначно требовали переосмысления всех стратегических и тактических основ их военной доктрины. Зажатые в границы Таврического полуострова, имея собственную столицу, города и крепости, скифы оказались лишены своего главного оружия – маневра, и то, что проделал Иданфирс с армией Дария, в новых условиях осуществить было невозможно. А раз рушилась стратегия, то, соответственно, надо было менять и тактические приёмы, но вот это как раз и не было сделано.