Войны и эпидемии. Благо для человечества?

Доктор Палей, говоря в своей “Нравственной философии” о народонаселении и продовольствии, замечает, что самое благоприятное условие для размножения населения страны и в то же время для увеличения его благосостояния состоит в том, “чтобы бережливый и трудолюбивый народ посвящал свою деятельность на удовлетворение требований богатого и пристрастного к роскоши народа”. Такое положение народа, нужно сознаться, не представляет ничего привлекательного. Если существует подобный порядок вещей, то только безусловная необходимость может принудить переносить его. Десять миллионов людей, обреченных на безустанный труд и лишение всего, что переходит предел крайней необходимости, ради доставления миллиону других людей всех излишеств роскоши – какая поистине печальная картина совершенствования, которого может достигнуть человеческое общество! К счастью, такая будущность ему не предназначена. Нет никакой необходимости в том, чтобы богатые предавались чрезмерной роскоши для поддержания фабрик и чтобы бедные лишали себя всяких удобств для поддержания населения.

Наиболее полезные во всех отношениях фабрики – это те, которые служат для удовлетворения потребностей всей массы населения. Наоборот, те, которые удовлетворяют потребности богатых, не только имеют меньшее значение вследствие ограниченного спроса их изделий, но представляют еще то неудобство, что часто обусловливают большие бедствия благодаря изменчивости моды, которой они управляются. Умеренная роскошь, равномерно распространенная между всеми классами общества, а не чрезмерная роскошь небольшой группы людей, необходима для счастья и благоденствия народа. То, что доктор Палей принимает за настоящее зло, порождаемое роскошью, за действительную опасность, которой она грозит, то именно я считаю доставляемым роскошью благом и особенными, связанными с ней выгодами.

Если согласиться, что во всяком обществе, не находящемся в положении новой колонии, население неизбежно должно сдерживаться каким-нибудь могущественным препятствием; если, с другой стороны, наблюдение нам показало, что стремление к довольству и жизненным удобствам удерживает многих людей от брака из опасения лишиться этих удобств, то необходимо признать, что повсеместное распространение такого стремления к жизненным удобствам является менее всего предосудительным для счастья и добродетели препятствием к заключению браков. Поэтому всеобщее распространение умеренной роскоши весьма желательно как лучшее средство для ограничения бедствий и нищеты, о которых упоминалось ранее.

Вообще замечено, что среднее положение в обществе наиболее благоприятно для развития добродетели, промышленности и всякого рода дарований. Но, очевидно, все люди не могут принадлежать к среднему классу. Высшие и низшие классы неизбежны и притом весьма полезны. Если бы в обществе не было надежды на повышение и опасения понизиться, если бы за трудолюбием не следовало вознаграждение, а за леностью – наказание, то не было бы той деятельности и усердия, которые побуждают каждого человека к улучшению своего положения и которые являются главным двигателем общественного благополучия. Но, рассматривая положение европейских государств, мы найдем в них значительное различие в относительной численности высших, средних и низших классов общества; а если судить по последствиям, вытекающим из этого различия, то мы увидим, что благосостояние их усиливается по мере увеличения численности среднего класса. Если бы низшие классы населения приобрели привычку соразмерять количество труда, предлагаемого ими в то время, когда заработная плата остается неподвижной или даже понижается, не вызывая, как теперь, увеличения нищеты и смертности, то можно было бы надеяться, что в будущем технические усовершенствования, послужившие к сбережению труда и уже сделавшие такие быстрые успехи, могли бы удовлетворить потребностям самого благоденствующего общества, и притом при меньших усилиях личного труда, чем какие необходимы в настоящее время для достижения той же цели; и если работник не будет и тогда вполне освобожден от тяжелого труда, на который он обречен теперь, то, по крайней мере, число людей, обремененных таким трудом, будет меньше. При таком замещении низших классов средними всякий работник имел бы право надеяться на улучшение своего положения собственными силами и прилежанием. Трудолюбие и добродетель чаще получали бы вознаграждение. В громадной общественной лотерее оказалось бы больше выигрышей и меньше пустых билетов. Словом, общая сумма счастья, очевидно, возросла бы.