Воины Юга

Что-то негодующе заорал снизу вождь чужаков, но боевая песнь хайова с легкостью заглушила проклятья бессильного врага. Скво выли как десяток гиеновых стай, слышался и смех младенцев. Хха подумал, что это похоже на победу. Ну, отдаленно похоже… очень-очень отдаленно похоже. «Людей Тарса» осталось лишь тринадцать, а это хорошее число, особенно если учесть, что среди них раненые и даже тяжелораненые. Едва ли враг осмелится вновь в лобовую штурмовать Лагерный Холм. А что они еще могут сделать? Попытаться забрать лошадей из крааля, напоказ пытать оставшихся пленников и грозить хайова.

…Лежало тело вождя, ставшего после смерти много меньше ростом, враги отошли подальше от возможных стрел, оттащили раненых. Доносился рык Грога, указующего рукойто на твердыню Лагерного, то на реку.

— Ты готов? — прошептал Джо, перебежавший на левую сторону тропы к другу. — На крааль этот мохнатомордый баамм сейчас рукой не тычет, и это неспроста!

— Так что им еще брать, если не наших с тобой лошадей? — пробормотал не-шаман. — А готовиться мне не к чему, думаю, крапчатый и сам управится.

— Ну, мы обязаны поддержать наших четвероногих друзей меткими стрелами. Если выдастся такая возможность.

Речники проявили похвальную предсказуемость — трое врагов направились к краалю. Прикрывались щитами и вообще не очень спешили — Лагерный Холм уже доказал свою негостеприимность. Со склона полетели камни, но до загороди крааля скво было камней не докинуть. Трое грабителей несколько приободрилось. Не опуская щитов, принялись снимать жерди ворот.

Хха видел, что лошади обеспокоены. Не нужно быть шаманом, чтобы понимать что вопли, крики, запахи крови и стук камней напугают любое разумное существо. Лошади забились в дальний угол крааля, крупный серый конь будущего вождя оскорбленно повернулся крупом к шуму и чужим людям. Крапчатый Хха, вытянув шею, откровенно и предупреждающе смотрел на воров.

— Ох, он им и задаст! — прошептал Джо. — Вообще-то, я твоего крапчатого и сам опасаюсь — ночью меня опять чуть не цапнул.

— У крапчатого было нелегкое детство, — пробурчал не-шаман.

Долговязый грабитель протянул коню что-то съедобное и, видимо, начал сюсюкать. Крапчатый окончательно уверился, что пришельцы глупы и невежественны, фыркнул и повернулся задом. С лошадьми речники, очевидно, дело имели мало: невзирая на нехорошие признаки, приободрились. Двое продолжили прикрывать щитами своего соучастника, а долговязый безумец приготовил веревку и шагнул ближе, норовя обойти крапчатого и накинуть самодельную узду на шею…

Бил крапчатый как обычно — двумя копытами и без всякого предупреждения. Долговязый вор отлетел — даже вскрикнуть не успел, донесся лишь звук удара и буханье щита на который рухнул глупец. На примолкшей, было, Скальной тропе захохотали — вздорный нрав лошадей молодых воинов был известен, взбучку воров скво вполне предвидели. Вор сидел, оглушенно мотая башкой, из разбитого рта потянулись кровавые слюни — левое копыто крапчатого обычно бывало точнее.

— Только не длинного! — прошептал Джо. — Этот воинственность утерял.

Хха и не думал тратить стрелу на оглушенного глупца — не стоит пугать остальных.

Товарищи неудачливого конокрада посмотрели наверх — со Скальной тропы в них немедля кинули камень, но тот опять не долетел. Ободренные воры уставились на лошадей, речник, тот, что поплотнее сложением, злобно подхватил веревку, закинул за спину щит, решительно побежал к лошадям, заходя сбоку.

— Ты в ноги, я в башку! — призвал Джо. — И сразу падай.

Молодые воины одновременно вскочили и выпустили стрелы.

Приседая, Хха не столько увидел, как угадал стукнувшую в скалу стрелу «а-болета».

— Какая отвратительная придумка! — сидящий на корточках Джо поднял чужую стрелу — несуразно толстую и короткую, но с великолепным массивным железным наконечником.

— Да, наши стрелы гораздо благороднее, — согласился не-шаман, осторожно выглядывая из-за камня.

В краале и вообще было шумно: кричал оставшийся на ногах воин, пытался отогнать копьем коней, гневно топчущих сраженного речника — стрелы, угодившие в колено и шею, уже сломались, вор лежал неподвижно, лишь железная рубашка звякала под ударами копыт. Поспешно уползал к воротам загона чужак с разбитым лицом. На Лагерном Холме торжествующе вопили, задетый копьем вора жеребец окончательно разъярился, начал наступать на обидчика, тот счел за лучшее попятиться к воротам, но прикрываться щитом не забывал — момента его подстрелить так и не представилось. Друзья сочли уместным заняться уползающим на четвереньках долговязым конокрадом — целью тот был легкой и малоценной, но вдруг вздумает быстро оправиться?

Обе стрелы пронзили правое бедро ползущего — тот обреченно взвыл.

— О, великий не-шаман, мы слишком одинаково думаем! Попали с разницей на палец, — Джо хихикнул. — Отчего эти мохнатомордые вообще вздумали воровать наших коней? Судя по неумелости, глупцы впервые видят лошадей.