Воины Клевера

Проклятая духота вытаскивала все силы, ноги вязли в липкой грязи, водяная пленка покрывала лица, заставляя звереть от каждого препятствия, которое не заметил. Еда кончалась, невзирая на то что среди живности, водящейся в Территориях, попадались съедобные экземпляры, вольды не соврали. С водой было полегче – ручейков вокруг хватало. Но тоже до поры: пока оставались дезинфицирующие таблетки и пока никто не траванулся. Каждый новый день, казалось, был еще серее и душнее предыдущего. Заметно полегчавшие мешки расстраивали своей худобой: патронов тоже взять было негде. Приходилось экономить, а количество всевозможных Тварей, непрерывно пытающихся пообедать чужаками, никак не уменьшалось. Скорее, наоборот…

Но они шли. Шли вперед уже которые сутки. Шли, потому что маленький огонек на подвешенном ромбике поискового амулета с каждым пройденным переходом разгорался все ярче и ярче. Там впереди была цель. ЦЕЛЬ! Та самая, ради которой Земля и устроила все это представление с базами.

– Атака справа!

Крик дозорного резанул по ушам, стряхивая душную одурь. Группа прыснула в сторону от дороги, размазываясь по придорожным деревьям. Хрустнуло, и на дорогу выбралась гигантская жаба о восьми ногах и при длинном хвосте, заканчивающемся набором внушительных шипов.

– Огонь! – Майор, ведущий группу, скомандовал больше для проформы, все и так знали что делать. А чего делать никак нельзя. Например, тратить бесценные боеприпасы на инертную тушу, у которой все мало-мальски важные органы запрятаны так, что за два дня не раскопаешь.

Ф-р-р, ш-ш-ш…

Огненная комета ушла в сторону жабы, рассыпая снопы ослепительных искр. Вспышка. Тварь очумело замотала головой, пытаясь проморгаться: яркостью магический взрыв легко затмевал ненавистную зеленую лепешку, висящую в небе вместо нормального солнца.

Бах! Бах! Ба-бах! Два выстрела из снайперской винтовки и один – из гранатомета. Все, больше и не надо, им ее не есть.

– Обходим! – Майор первым поднялся на ноги и пошел в обход ревущей горы мяса, только что лишившейся обоих глаз и получившей дырку вместо носа. Пока эта пакость хоть как-то очухается, они уже за тридевять земель будут. Вернее, за тридевять болот…

– Леха, как думаешь, долго нам еще от этих отбиваться? – Старший прапорщик Игорь Фомых, коренастый крепыш, поглубже напялил перепачканную вездесущей грязью шапочку.

– Пока не сдохнем, товарищ старший прапорщик, – хмыкнул Леха, он же прапорщик Алексей Головенко.

– Типун тебе в самую дырку… – возмутился было Фомых, но его прервали.

– Что за пораженческие настроения, товарищи два прапорщика? – Майор Федун, командир группы, проходя, несильно подтолкнул Головенко плечом. – Для страданий есть начальство, им и можно грустные лица делать. А младшим положено улыбаться и радоваться. Понятно вам, двое из ларца, одинаковых с яйца?

– Так точно! – бодро доложились оба «младших».

Фомых с Головенко были единственными прапорщиками в группе, остальные – сплошь офицеры, и только ленивый, беззлобно подтрунивая, не прошелся еще по этому поводу.

– И в самом деле, молодой человек, не надо стягивать на себя отрицательные эманации, – Денис Евгеньевич, «Профессор», как его окрестили в группе, был как раз одним из трех «ленивых», которые в общих шутках не участвовали. Они вообще нигде не участвовали. Трех магов, приданных группе, оберегали как зеницу ока. Впрочем, именно им придали группу, а не наоборот. С задачей довести эту блаженную троицу до мифической «Двери». Маги, понятно, тоже были при погонах (на Земле любой маг обязательно числился по какому-нибудь спецведомству), но при всем при этом на военных они походили как курица на штурмовик.

– И правда, Леша, не зови лихо почем зря, – дядя Вася, классический дед-лесовик, не отстал от «профессора».

– Да я-то чего… – развел руками Головенко и посмотрел на третьего мага, молчаливого и сосредоточенного бербера, с невозмутимым лицом перебирающегося через лужу. «Хоттабыч», окрещенный так скучающими остряками, говорил мало, но если вступал, то любое его слово падало весомо и твердо. На сей раз он промолчал, даже не удостоив взгляда удивленного прапорщика.

– Пошли, – Фомых хлопнул по плечу Головенко. – Нечего нам тут торчать.

Когда вечернее небо расцвело созвездиями, Федун, наконец, разрешил устроиться на отдых. Жаба осталась далеко позади, вместе с еще парочкой «подружек». Разную мелочь, то и дело пытавшуюся напакостить проходящим мимо бойцам, уже и считать перестали.

– Мне показалось или сегодня как-то тише прошли? – поинтересовался Головенко, плюхаясь возле костра и принимая от Игоря разогретую банку консервов.

– Тьфу на тебя, – возмутился тот, – точно дядя Вася говорит, ты языком как помелом мелешь. Да, сегодня три больших было вместо пяти. И что? Что, уже пришли? Еще чапать и чапать. Накаркаешь – придушу.

Обещание, если смотреть со стороны, было чисто символическим, Фомых размерами явно уступал здоровяку Лехе. Но это – если не знать Игоря.

– И звезд сегодня больше, – Головенко задрал голову, рассматривая крупные огоньки, удивительно яркие и чистые после серой, мутной дневной духоты.