Воины Клевера

– Ну сам подумай, кто может от аталь вести дело, связанное со стратегически опасной деятельностью людей?

Откровенно говоря, богатое воображение и огромный опыт в данном конкретном случае Тагарриту отказывали.

– Не сам же Сандель?

– Именно.

Тагаррит не то чтобы дар речи потерял, просто не мог произнести ни слова. Владыка тоже молчал, но его глаза говорили яснее ясного: «Ни слова, ни звука, не вздумай даже пискнуть неподобающе». Но после свалившейся на него проблемы, да еще с добавлением перспективы работать с Юхнаном как с партнером, Тагарриту любое море было уже где-то по щиколотку. Через пару минут, справившись с горлом, Тагаррит выдавил:

– Мудрейший, простите, но он же умалишенный.

Танатоглемм искренне рассмеялся:

– Не драматизируй, Таго. Принц Лианы не так уж плох. Он настоящий профессионал, а его кликушество не более чем маска.

– Ксенофобия тоже маска? Геноцид людей – это была его идея. А карательные экспедиции в Звездных Горах? А «Бремя Воздаяния» в Торквинии? Да он руководил всеми самыми кровавыми акциями в мирах Клевера. Вы всерьез рассчитываете на успех операции в такой компании?

– Ты уже задавал этот вопрос, – голос Танатоглемма трудно было назвать теплым. Тагаррит поежился. – Мы много думали, рассматривали разные варианты. Очень долго обсуждали возможный состав Координационного Совета. Этот вариант признан оптимальным. Кстати, еще никто официально не назначен. Ты первый. На этом – всё. Постарайся побыстрее пройти официальные церемонии вступления в ранг Партанато – и приступай. В свою команду можешь пригласить любого за исключением тех, кто служит Резиденции.

И, прежде чем Тагаррит успел вставить что-нибудь язвительное, взмахом руки отпустил Партанато.

– Вся аналитическая и справочная информация, необходимая на данный момент, – в Секретариате.

За дверями Зала Песка Партанато Тагаррит запустил руку в идеально уложенную прическу и совершенно не подобающим этикету образом яростно взлохматил волосы. Юхнан и Сандель, Дверь и люди… Всё это очень плохо укладывалось в голове.

Недавно ставший почти вторым лицом в государстве ири мучительно пытался понять: то, что сейчас произошло, – это благословение или проклятие?

– Грязные животные! Зря Зеленый Принц не поддержал меня, когда я предлагал уничтожить эту ошибку природы. Я предупреждал, что этим кончится. Карательный Корпус решил бы этот вопрос раз и навсегда.

Принц Лианы зол-италь Сандель ругался как грузчик. Видеть чопорного аристократичного вельможу в таком состоянии было очень странно, но серкетер Принца Лианы тен-таль Каллимо видел и не такое. Было и безудержное веселье побед, и злые слезы поражений, и молчаливая скорбь потери друзей. Сегодняшнее состояние классифицировалось как: «Опять вытаскивать этих недостойных из ямы для отходов». Это в приличных выражениях. В оригинале звучало несколько иначе, но зол-италь не подобает терять лицо в присутствии посторонних. Каллимо посторонним назвать было трудно, поэтому ему приходилось честно выслушивать шипение спускаемого пара и делать при этом соответствующее лицо.

– Мой принц, осмелюсь напомнить, что Зеленый Принц был склонен согласиться с вашей точкой зрения. К сожалению, мнение Ополчения Листьев было невозможно проигнорировать.

– Люди, – Сандель плюнул бы, но на чистый пол было жалко, аталь всегда очень болезненно относились к вопросам гигиены. Пришлось воздержаться, что не добавило расположения духа. – Я, Каллимо, имел в виду не времена Похода Покорности, а то, что было несколько раньше. Заразу надо было давить в зародыше. Этот их «Рим» должен был стать концом, а не началом.

Серкетер навострил уши. Про позицию Санделя времен кризиса Римской империи он слышал впервые.

– Нечего прислушиваться, – раздраженно махнул рукой Принц, – тогда всё кончилось разговором один на один. Идея не прошла. Я, правда, сейчас напомнил Повелителю… – ехидная усмешка мелькнула и пропала.

Ну, тогда да, тогда понятно. Каллимо понимающе хмыкнул и поудобнее устроился в кресле. Слушать придется еще долго. Еще бы, как мог гордый Принц Лианы не ткнуть носом повелителя Зеленого Лепестка в допущенную ошибку и не напомнить о том, что к его словам нужно прислушиваться. А повелители – они такие, они почему-то не очень любят, когда их носом тыкают. Тем более в ошибки. Что именно высказал Зеленый Принц наглому подданному, по мнению Каллимо, даже загадкой не являлось. Но об этом лучше помолчать. Добрая половина сегодняшнего раздражения – оттуда.

– И меня – меня! – отправляют разгребать это миеле (дерьмо на аталите) в компании с этими животными.

– Ну, это-то как раз обоснованно, – Каллимо позволил себе замечание, – несмотря на, хм, некоторую, скажем так, сложность вашего характера, мой принц, никто в Ветках и Листьях не сможет это сделать лучше.

Комплимент был сомнительный, но Каллимо мог себе позволить некоторую фривольность в отношении с хаталин (хозяином). Все-таки правая рука, нога, полушарие мозга и т. д. и т. п. имеет право высказывать, что думает. Иногда.

Сандель смягчился: