Войны клонов

— Пустая трата времени, — ответила Вентресс. — Они не сдадутся. Это Великая Армия, легион 501-й — солдаты Скайуокера. Насколько мне известно, они не просто хорошо натренированные клоны, они безгранично преданы своему генералу. Если нужно будет умереть за него, ни один не задумается. Идиоты. Надеюсь, они успеют понять, что собой представляют джедаи на самом деле, прежде чем сдохнут как собаки.

— Это значит, «нет», мэм?

Сарказм недоступен для дроидов. Вентресс снова посмотрела, как медленно идет работа.

— Скайуокер связался с республиканцами. Рано или поздно сюда явится хорошо вооруженное подкрепление. Так что будьте начеку. И еще: я хочу, чтобы «стервятники» и «пауки» держали под наблюдением весь монастырь.

— Так точно.

Вентресс не одобряла героизм. Нет, она не презирала героев, просто знала, что они редко бывают вознаграждены, но зато патриотизм часто используют в своих целях трусы. Нарек был героем. Он делал все, что мог для жителей Раттатака. И что? Мейсу Винду было на это наплевать. Мейс бросил его умирать — ее наставника, ее единственного друга.

«Зря ты мне об этом рассказал, Дуку. Зато… у меня появилась цель».

Нарек не был для них незаменим, так же как клоны в монастыре. И все же думать об их мужестве не стоит, это подрывает моральный дух. Бесполезно жалеть злобную собаку-акк. Как бы ты ее ни жалел, она все равно перегрызет тебе горло, потому что это единственное, чему ее научили.

То соединяя, то разъединяя свои мечи, Асажж ждала, когда можно будет проникнуть внутрь.

* * *

ЗАБРОШЕННЫЙ ТРОННЫЙ ЗАЛ МОНАСТЫРЯ — ПЛАНЕТА ТЕТ

У R2-D2 всегда был гордый вид дроида, который лучше всех знает, как выполнить задание, даже тогда, когда Энакин его ремонтировал. Как только дроид попал в подвал, он огляделся, нашел выход во внутреннюю сеть, подключился. Монитор вспыхнул, и R2-D2 принялся, бодро насвистывая, пробираться через сложную систему паролей.

— Сдается мне, что из монастыря не один выход, — заметил Энакин, заглядывая на экран. — Даже если монахи не позаботились о путях отступления, это уж наверняка сделали хатты. Я прав?

R2-D2 согласно запищал. Асока сняла рюкзак и склонилась над Роттой.

— Спит, — сказала она. — Или без сознания. Энакин тоже посмотрел на хаттенка.

— Нет, он дышит. Пока что…

— Но он весь горит, — Асока коснулась лба малыша, судя по всему, совсем не опасаясь испачкаться в липкой слизи. — Бывает, что у ребенка ни с того ни с сего поднимается температура, а через час все проходит. По крайней мере, кажется, так бывает у человеческих детей.

— Откуда ты знаешь?

— Джедаи много чего знают. Ты же вот где-то выучил хаттский.

«Оправдывается или издевается?» — подумал Энакин и решил, что скорее оправдывается.

— Не переживай, Цап-царап. Ты делаешь все, что можно.

— Я себе не прощу, если с ним что-то случится.

— Почему? Ты тут ни при чем. И вообще, что ты пытаешься доказать?

— Что я достаточно взрослая, чтобы стать твоим падаваном.

— Да-а? А я что, уже отослал тебя назад в Храм? Или не пустил тебя драться? Нет. Значит, я давно решил, что ты не ребенок.

Асока улыбнулась, но ничего не ответила. Она укачивала Ротту, который и в самом деле выглядел скверно, даже для хатта. Глаза у него были полузакрыты, он ни на что не реагировал, но Энакин разглядел под веками поблескивание зрачков. Удивительно, что вони он уже не замечал. Последние несколько часов выдались слишком напряженными, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Ну как? — спросил он, обращаясь к R2-D2. Дроид что-то пробормотал, явно сам себе, потом присвистнул.

— Пока ничего, но я делаю все, что могу, — ответил он.

— Ладно, подождем. — Энакин порылся в сумке, достал фляжку с водой и протянул ее Асоке. — Мне кажется, у тебя давно не было во рту ни капли, как и у нашей маленькой вонючки. А от жажды может и температура подняться, и соображается не очень.

Удивительно, как он раньше не догадался.

Асока с невеселой улыбкой стала поить Ротту.

Энакин подумал о том, что он теперь ни за что не станет пить из этой фляжки. Ротта высунул огромный липкий язык и громко причмокнул.

— Молодец, хороший мальчик! Давай, вонючка, еще глоточек за маму…

— У хаттов нет мам… — заметил Энакин, прислушиваясь к шуму у ворот. Он чувствовал какую-то темную энергию, которая не имела отношения к Дуку. Тогда кто же там? Рано или поздно Энакину удастся это вычислить. — Осторожнее, а то он в самом деле решит, что ты его родитель.

— Правда? — Асока отпила из фляжки, даже не обтерев горлышко. Энакин почувствовал приступ тошноты. Может быть, если питаешься грызунами, слюни хаттов не вызывают отвращения. Асока поморщилась. — Нет, я бы не хотела сбить малыша с толку.

— Зато когда он превратится во взрослого хатта в две тонны весом и станет главой огромной империи, его любовь и преданность могут быть очень полезными.

— Кстати о преданности… Рекс и его люди…