Войны конца Российской империи

Б. Юлин: Потому что наше процветание зиждется на том, что мы вас грабим, и вы не должны нам мешать. А мы – великие европейские державы плюс Соединенные Штаты и Япония – договоримся, что мы джентльменский клуб и будем грабить всех остальных.

Но ведь и грабить нужно по справедливости. А Германия считает, что ее обделили: Англии-то вон сколько досталось…

Д. Пучков: А Германии тоже хочется!

Б. Юлин: Да. Для Англии, в свою очередь, было недопустимо усиление Германии: она хотела, чтобы во время серьезной войны ослабли и Германия, и Франция, и заодно еще Российская империя, которая слишком много выпендривается.

Для Франции жизненно важно было убрать от своих границ такого страшного врага, как Германия, который постоянно над ней нависает и в случае чего может просто снести. Значит, нужно разгромить Германию, любой ценой.

Нашей основной задачей было убрать конкурентов-австрияков и загрести Балканы с Константинополем. Ну и дружить с англичанами, потому что иначе опять помешают.

Вот такой расклад. У всех свои исконные сакральные интересы, все нашли в этой войне свои скрепы, все нормально.

И вот все готовятся к войне. Мы участвуем в гонке вооружений. Во-первых, нам нужно было провести целый ряд военных реформ – раз мы проиграли войну, нужно учесть опыт и сделать так, чтобы в следующий раз победить. Назначили толкового военного министра, А. Ф. Редигера. Например, он заявил (цитирую): «Для содержания армии на уровне, отвечающем современным требованиям военного дела, необходимо увеличить ежегодные ассигнования на 144 миллиона рублей и сверх того единовременно отпустить 2 миллиарда 133 миллиона рублей».

Но Министерство финансов изыскать эти деньги не смогло, потому что их не было: весь государственный бюджет составлял в это время чуть больше 2 миллиардов.

Д. Пучков: Ого. Круто.

Б. Юлин: Военные расходы со скрипом увеличили за пару лет на 30 миллионов, а не на 144, которые запрашивались. На единовременную выплату в таком объеме денег не было вообще.

Но, разумеется, многие важные перемены произошли: во-первых, у нас все-таки ввели, по опыту Русско-японской войны, маскировочную форму практически цвета хаки – серовато-зеленоватую.

Д. Пучков: Не красные пиджаки с желтыми штанами.

Б. Юлин: И не белые гимнастерки и черные штаны, которые контрастно смотрятся на любом фоне, как раньше. Самой передовой армией в мире считалась английская…

Д. Пучков: Ну, они в Африке повоевали, как мы знаем.

Б. Юлин: И у них были деньги, чтобы учесть весь опыт.

Д. Пучков: Злые нищие буры, у которых пуль было мало, стреляли метко, поэтому пришлось переодеться в хаки, да.

Б. Юлин: Поэтому англичане первыми перешли на стрельбу из закрытой позиции, на маскирующую форму и так далее. Затем то же сделали японцы, которых учили англичане. После войны с японцами это сделали наши. А, например, французы и немцы вступили в войну в форме очень заметного цвета. Например, французская была синей.

Д. Пучков: Отлично.

Б. Юлин: И с артиллерией, которая была обучена вести бой на открытой позиции: видим холм, ставим пушки, а сверху – корректировщика – прямо на холме, потому что стрелять-то удобней.

Д. Пучков: Да. Видно лучше опять-таки.

Б. Юлин: Французы и немцы в последний раз серьезно воевали в 1870 году, тогда это было нормой.

Д. Пучков: Сорок лет назад, да?

Б. Юлин: Да. Короче говоря, подвижки у нас были серьезные. Улучшилась подготовка личного состава, особенно младшего офицерского состава, по сравнению с тем, что было перед Русско-японской войной.

Но, к сожалению, не проводились крупные учения, поэтому маневрировать крупными соединениями русские военные не умели. Не проводились пробные мобилизации – опять денег не хватило. Это как раз входило в 144 миллиона рублей ежегодно, которые было нужно добавить к военному бюджету, в ту часть, которую надо было добавить единовременно и которую никто не смог выделить. Попросту говоря, бабла не было, поэтому, как П. А. Зайончковский писал, у нас были «отличные роты и батальоны, хорошие полки, неплохие дивизии и плохие корпуса и армии». А плохие у нас были армии и фронты. Чем выше уровень, тем меньше у наших офицеров практических навыков того, как и что нужно делать. Все оставалось на тактическом уровне.

Кроме того, не удалось серьезно увеличить нормы боеприпасов ни для полевой артиллерии, ни для стрелкового оружия. В Русско-японскую войну уже не хватало снарядов, хотя боевые действия велись следующим образом: обеим сторонам было сложно подвозить боеприпасы издалека, поэтому после каждого сражения следовало долгое накопление сил, и только потом – новый бой. Ясно было, что в новую войну все будет по-другому, но денег от этого не прибавлялось. Возможности Военного министерства был крайне скромны и росли медленно.