Войны мафии

— Примерно так же, как и у вас: тошнит по утрам, немножко шевелится... Теперь ее переполняют сомнения, хотя для аборта слишком большой срок. От Никки никакого толку — они с отцом вытанцовывают какой-то мерзкий гавот друг с другом. Банни полностью деморализована и безнадежно мечтает, чтобы не было поздно сыграть назад.

— Вовсе не поздно, — умирающим голосом сказала Эйлин. — Сложно, но Баз говорил, что это вполне осуществимо.

— И он бы взялся?..

— Для меня — нет. Может быть, вообще не взялся бы. Но кто-то другой возьмется. В штате Нью-Йорк закон разрешает это до двадцати четырех недель.

Уинфилд скривилась.

— Постараюсь не забывать о пилюлях до менопаузы. Снова нависла тишина.

— Запомните одно, Уинфилд: я не отказываюсь от этого дела.

Уинфилд молчала, поэтому Эйлин настойчиво продолжила:

— Вы так уверены, что устрашающий трюк Винса с доктором Баттипаглиа полностью вывел меня из игры?

— Разве нет?

— Постарайтесь воздержаться от оскорблений. Нет!

— Отлично! — произнесла Уинфилд. — Тогда — настала очередь Леноры вступить в игру.

— Ленора? Она также деморализована беременностью, как и я.

— Не совсем. Я думаю, настало время задать ей кое-какие вопросы.

— Уинфилд, вы не представляете себе, как сложно в таком состоянии сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме собственной утробы.

— И тем не менее... — Уинфилд снова села, сжав губы в твердую тонкую линию. — Леноре придется оказать нам помощь. И я знаю, как ее убедить.

* * *

Между собой они решили, что машина «скорой помощи» слишком привлекает внимание, а такси тесно, поэтому нужно заказать лимузин с шофером. Уинфилд деятельно занялась возвращением Гарнет к нормальной жизни. В ее доме освободилась квартирка с одной спальней, и она, действуя от имени Гарнет в качестве ее адвоката, подписала двухгодичный договор на аренду. Обе держали свои планы в секрете от Чарли, который, конечно же, воспротивился бы переезду Гарнет по такому непрезентабельному адресу. И доктора пока не советовали ей выписываться.

Тем не менее в три часа Уинфилд помогла Гарнет одеться и в кресле на колесиках выкатила ее вниз, к лимузину.

— Поосторожней с духовкой, — бесцветным голосом произнесла она, помогая Гарнет вселиться в новое жилье.

Лицо Гарнет, неестественно спокойное, неподвижное после операции, стало еще невыразительней.

— А, вас ознакомили с моим modus operandi[36], взрыванием духовок?

— Именно! — Уинфилд украдкой рассматривала женщину, которую выбрала себе в мачехи. Буйные белые волосы Гарнет отросли на дюйм, и теперь вид у нее был немного порочный, как у женоподобных рок-певцов. Брови и ресницы пока еще нуждались в подкреплении тушью. Но лицо разгладилось полностью, включая мимические морщины у рта и глаз. Даже ее губы стали другими — губы молодой дедушки, неопытные, но трепетные. Гарнет могла самостоятельно передвигаться по комнате, переодеваться, мыться. После месяца упражнений левая рука стала такой же уверенной, как и правая. Правда, подвижность пальцев была пока немного ограничена, но Гарнет теперь постоянно сжимала рукой теннисный мяч для тренировок, даже сейчас, во время их разговора, ее пальцы продолжали ритмично двигаться, моментами — с какой-то дикой яростью. В целом — хи-хи — Чио изрядно омолодил Гарнет, подумала про себя Уинфилд.

— Вы еще не запатентовали свою прическу? — поинтересовалась она вслух. — Я начинаю подумывать, не остричься ли мне так же, как вы.

Гарнет бессознательным, машинальным жестом погладила длинные черные волосы девушки, разделенные прибором и заправленные за уши.

— На мой вкус, слишком хороши. Я бы посоветовала вам для начала настоящий индейский конский хвост — как-нибудь покажу вам мои детские фотографии. Сзади волосы затягивали так туго, что у меня голова немного кружилась.

Она сгребла ворох писем и распечатала лежавшее сверху.

— Ох-ах, Фонд Германа наступает мне на пятки. Неудивительно, если вспомнить, в каком состоянии был дом у реки, когда я его покинула. Наверное, жаждут заполучить мой скальп. — Она вытащила письмо из конверта и быстро пробежала глазами. — Хуже того...

— Взрыв произошел не по вашей вине. Мы их положим на лопатки.

— Дом они отстраивают сами. И начинают заниматься всякой чепухой, от которой у вашего отца мигом подскакивает кровяное давление, — современные способы обучения и все такое. Они хотят заполучить меня в члены организационного комитета.

— Кто сказал, что благотворители не лукавят?

— У меня на это не будет времени. Может, Чарли найдет.

Как всегда, отметила Уинфилд. Гарнет все еще была ужасно худой, хотя и немного поправилась за последнее время. Уинфилд спросила себя — уже не в первый раз, — как воспримет отец эту неожиданную самостоятельность Гарнет.

— Эпоха дежурства в госпитале закончилась, — напомнила Гарнет, снова проявляя непостижимую способность читать чужие мысли.

— Я оставила отцу записку, что прошу его перед госпиталем заехать ко мне. А у меня на двери — записка, чтобы он зашел в квартиру 2F.

— Господи, вот это предусмотрительность. Где вы находите время возиться с такой беспризорницей, как я?