Войны мафии

Винс последовал за дядей. Обе машины со включенным мотором поджидали их через дорогу. Репортеры толкались, стараясь щелкнуть обоих Риччи, выходящих наружу.

Подъехал микроавтобус Си-би-эс. К толпе присоединилась еще одна гнусная шайка. Снова засверкали вспышки. День был хмурый. Низко нависшие тучи пропускали мрачный, не отбрасывающий теней свет. Операторы выталкивали вперед осветителей. Полдюжины полицейских высыпало на тротуар, пытаясь навести порядок.

Позже всякий, кто видел эту сцену по телевизору, должен был признать, что Итало Риччи, при всем своем хрупком сложении и медленной походке, направляясь к «бьюику», был как великан среди пигмеев. Его движения были непринужденными, даже неторопливыми, словно он уже ступал в траурном шествии за гробом любимого нипоти Винса.

Задняя дверца «бьюика» распахнулась. Коренастый мужчина в берете поднял «ингрэм» без глушителя, и поросячье рыльце выплюнуло очередь прямо в грудь Чио Итало.

Падая, Итало открыл грудь Винса, и нападающий крест-накрест рассек ее двумя очередями. Те, кто видел это в записи, обратили внимание, насколько спокойно, почти медленно он работал. Они подметили также, что стрелок старался не зацепить никого из телевизионщиков, и газетчиков, и копов. Он был немедленно идентифицирован – казалось, он даже стремится к этому, – и стал объектом трехнедельной охоты, которая так и не увенчалась успехом.

– Эй, Винс! – сказал он, прежде чем захлопнулась дверца «бьюика» и тяжелая машина набрала скорость. На таком близком расстоянии каждое произнесенное им слово попало в микрофоны. – Ничего личного, приятель. Это бизнес.

Но Винс Риччи прожил недостаточно долго, чтобы это услышать.

Глава 85

Они втроем стояли около отделения интенсивной терапии, три Риччи. Стефани, одетая наскоро, встретилась с Ленорой в похоронном бюро, где находилось тело Винса. Вдвоем они поехали в госпиталь, и там увидели Уинфилд, сидевшую на скамейке со свежим номером «Таймс». Часы в коридоре показывали четыре утра.

– Что они тебе сказали? – спросила Стефи.

– Состояние критическое.

– Это я слышала по TV час назад.

– Что значит критическое? – спросила Ленора.

– Может умереть в любую минуту, – буркнула Уинфилд.

– Или поправиться? – предположила Стефи.

Уинфилд пристально смотрела на Ленору. Она уже видела сегодня тело Винса. Хотя к нему еще не прикасались бальзамировщики, он выглядел ошеломляюще здоровым, полным жизни. Казалось, искорки, как всегда, потрескивают в его кудрявых волосах. Только закрытые глаза разрушали это впечатление. Винс больше никого не пронзит взглядом своих жгучих черных глаз. Уинфилд смотрела на его вдову и думала о том, какие сожаления ее сейчас терзают.

– Ленора, ты в порядке?

Пауза, но не очень долгая, потому что сицилийские паузы не затягиваются. Ленора подняла на нее глаза.

– Почему я должна быть не в порядке? – довольно твердо произнесла она.

Никто не ответил. Уинфилд отложила свою газету, и все три женщины погрузились в свои мысли. Из палаты Итало вышли врач и молоденький интерн.

– Доктор? – позвала Стефи.

Старший пошел дальше, не оглянувшись и не замедлив шага. Остановился интерн.

– Да?

– Я племянница раненого, Стефания Риччи. Как у него дела?

Интерн казался моложе ее мальчишек. Он оглянулся, словно в поисках выхода из затруднительного положения. К этому его не подготовили.

– Он в крити...

– Это мы слышали, – отрезала Уинфилд. – У него есть шансы выжить?

– Невысокие. – Он поморщился. – Я бы не хотел пока высказываться. Пресса не...

– Журналисты снаружи, – перебила Стефи. – Мы – ближайшие родственники.

Юный интерн выглядел сильно перепуганным. Он неохотно промямлил:

– Н-не... – пауза, – не особенно хорошо, – выговорил он наконец. – Ему осталось несколько часов.

Женщины замолчали, и он поспешно спасся бегством. Стефи уселась с одной стороны от Уинфилд, Ленора с другой.

– Есть соображения, – начала Стефи, – кто?..

– Я спрашивала отца, – сказала Уинфилд. – Он считает, что контракт со Шмулкой подписали на старой родине.

Стефи повернулась к ней, но Уинфилд рассеянно уставилась на противоположную стену.

– Перестрелка в Корлеоне? Но...

– Папа сейчас наводит справки.

– А где он?

Уинфилд ответила не сразу.

– Скоро будет здесь. У него возникли проблемы.

– День проблем, – хмыкнула Ленора. Ей казалось, что все ее мысли застыли на отметке «нейтрально».

– Не для тебя, – заметила Стефи. – Твои проблемы кончились на Леонард-стрит. – Она пригнулась вперед. – Что я хотела бы знать, так это, как копам удалось наложить лапу одновременно на Винса и Чио. Кто-то навел их.

– Похоже на то, – согласилась Уинфилд.

Стефи сверкнула глазами.

– Не умничай с тетей Стефи, детка. Я знаю тебя лучше, чем ты сама, мисс.

– Согласна.

Никто из них не заговаривал, сопротивляясь невысказанному, повисшему в воздухе, как баньши на поминках.

Наконец Уинфилд решилась вызвать дьявола. Она заговорила ровным, бесстрастным тоном.

– Пока ты остаешься моей тетей Стефи.

Стефи тихонько заплакала, прижимая к губам носовой платок, чтобы заглушить рыдания. Из ее больших оливковых глаз струились слезы.