Войны мафии

Чарли вошел в прохладный компьютерный зал и по винтовой лестнице поднялся в свой офис. Итало ждал его с двумя высокими, похожими на тюльпаны бокалами.

– Мы так и не выпили с тобой шампанского.

Чарли про себя отметил его примирительный тон. Что же, значит, человек, оплативший смерть Пино, перепуган так же, как и сам Чарли? Возможно, теперь старик поостережется стрелять в своих.

– Ох, не напоминай о том бокале...

Итало, обычно предпочитавший стиль прямого волеизъявления, оценил сдержанный тон Чарли. Он налил шампанского в бокалы до половины. Чарли взял свой и потянулся к старику.

– Чин-чин, – произнес Чио Итало.

В шампанском не было пузырьков газа. Наверное, Итало припас одну из бутылок, открытых во время приема. Любопытное проявление крестьянской практичности, позабавившее Чарли. Но шампанское все равно было холодным и острым, и он с удовольствием одним глотком осушил бокал. И сразу почувствовал, как его сердце забилось быстрей.

– Чио, – начал он, – вернемся к вчерашнему разговору.

Итало немедленно сменил тему.

– Ты насчет вертолета? Оба убиты под Монтоком – и пилот, и снайпер. Жаль, конечно, теперь мы не сможем узнать, кто их нанял. Думаю, тот же, кто оплатил смерть Пино. – И сразу же новый маневр: – Чарли, помнишь слухи насчет япошек?

– Полугодовой давности?

– Ну, пришлось немного подождать... – Итало пожал плечами. – Вчера мой парень позвонил из Сингапура и застал меня здесь, в твоем офисе. Ты попал в точку. Эту кашу в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом заварила «большая четверка» из Токио. Но был еще пятый – тот, кто все это придумал, настоящий финансовый гений. Не япошка. Китаеза.

– Он едва не выжал досуха полмира.

– Это был эксперимент: может ли один узкоглазый подонок подмять под себя все биржи мира.

– Что о нем известно?

– Ворочает большими делами между Токио и Тайванем. Пользуется поддержкой у своих соплеменников на континенте. И смотри-ка: он влез в Золотой Треугольник, а там давно все поделили Винс со своим ребятами. Его зовут Шан Лао.

Чарли взглянул на часы. Десять часов. Он чувствовал, как пересохло во рту в решительный момент. Он боится? Нет. Сердится!

– У тебя свидание с Покахонтас? Buon viaggio[11].

– Я никуда не тороплюсь, caro[12] Чио, пока мы не договорим. – Чарли с удовлетворением отметил, что произнес это без тени трепета, не выдавая ничем свой страх.

– Никак не могу решить, кто был мишенью для снайпера – я или ты? – Итало предпринял третью попытку направить разговор в другое русло.

– Погоди, Чио. Сядь, пожалуйста.

Чарли наблюдал, как старик медленно опускается в мягкое кожаное кресло. Одна рука неуверенно мазнула по подлокотнику в поисках опоры. Мазнула кровью? Чарли был тронут проявлением стариковской немощи. Он думал начать с того, что прощает дяде смерть Пино, но понял, что это неуместно, – Чио все равно ни в чем не сознается.

– Благодаря твоим огромным деньгам, Чио, я создал «Ричланд». Строительные компании, электроника, супермаркеты – все приносит доходы, и все это я хотел бы вернуть тебе.

– Спасибо, большое спасибо.

– Подожди, Чио. Я хочу оставить за собой финансовые операции, брокерские конторы, банковское дело. Это то, что я умеют делать лучше всего. За всем остальным для тебя прекрасно присмотрит грамотный менеджер, даже лучше, чем я. За твои деньги, вкладываемые в дело в течение последней четверти века, ты получишь львиную долю наших компаний. За пот и мозги, вложенные мною, я получу остальное.

Он протянул руку – уверенную, твердую как скала.

– По рукам?

– Ты рехнулся? Я уже ответил тебе вчера вечером. Это все дерьмо, выдуманное твоей краснокожей...

Жестокие слова давили, настойчиво требовали отпора. Гнев в Чарли достиг такой точки, что он боялся прибегнуть к любому тону, кроме фальшивого спокойного, убеждающего.

– Чио, послушай, это исходит от меня, меня, только от меня.

Старик пригнулся, закрывая уши ладонями, но Чарли продолжал, не сомневаясь, что будет услышан:

– Меня тошнит от политых кровью денег, за них заплачено людскими разрушенными судьбами.

Итало морщился, корчил гримасы, но слушал, слушал напряженно.

– Я не хочу больше кривить душой, Чио, мне нужен новый старт, чтобы заплатить свои долги человечеству. Я делаю тебе честное предложение: отдай мне финансы «Ричланд», и я пойду своим путем. А ты – своим, и да поможет тебе Бог.

* * *

Доминик-стрит находится в двух кварталах от Голландского туннеля, в Вест-Виллидж. Ничего особенного. Сюда не забредают газетчики, здесь не мелькают репортерские вспышки. А если кто-то из журналистской братии обратится за разрешением на съемку, в «Сан-Дженнаро-соушл-клаб» позаботятся, чтобы его не получили.

Итало сидел один за огромным дубовым столом в своем кабинете.

Часы на маленькой церквушке неподалеку от клуба пробили двенадцать. Перед кабинетом Итало, в клубном коридоре, двое молодых Риччи играли в кости, коротая время до возвращения Итало домой, в кровать. Но сон – последнее, что приходило ему на ум.