Войны Миллигана (ЛП)

Но это не все, что должно было удивить присутствующих в тот день в зале суда. Миллиган просил разрешения говорить в суде и дал присягу. Тогда молодой помощник Голдсберри, Стивен. Г. Томпсон, согласно протоколу попросил своего клиента представиться членам комиссии, назвав свое имя.

— Томми, — ответил он невозмутимо.

Изумленный шепот прошелся по залу суда.

— Вы не Билли Миллиган? — спросил не менее удивленный Томпсон.

— Неа. И никогда им не был, — в том же духе отвечал Томми.

Ответив на вопросы по поводу письма, предназначенному Арни Логану, Томми объяснил, что Аллен написал его, после того, как услышал, что Логан будет перемещен в Дейтон.

Аллен пытался льстить Арни, потому что боялся его.

— Заказать убийство Линднера было идиотской затеей, но не мог же я ему сказать это. Я не хотел стать его врагом. А для этого нужно соблюдать несколько простых правил: не говорить Арни Логану, что он должен делать; не приказывать ему; уважать его… Я прекрасно понимаю, что глупо убивать людей за то, что они свидетельствуют против вас в суде. Доктор Линднер сегодня выступает против меня, но я и не думал пристрелить его за это.

Посыпались вопросы о лечении и пребывании в клинике Дейтона. Томми спросили, почему он отказался сотрудничать с врачами Дейтона, на что тот ответил, что не доверяет им и боится:

— Логично же, что вы не хотите давать людям, которым не доверяете, копаться в ваших мозгах.

21 апреля 1981 года апелляционный суд 4 округа, наконец, принял решение, согласно которому перевод Билли Миллигана из Афин в Лиму, по решению окружного судьи Афин Роджера Джонса, принятому полтора года назад, признавался законным.

Суд постановил, что организовать перевод Миллигана без предварительного уведомления заинтересованного лица и его семьи, не позволив пациенту воспользоваться услугами адвоката, вызвать свидетеля или воспользоваться правом на судебное заседание в полной и надлежащей форме представляет серьезное нарушение его прав. Это должно повлечь за собой отмену вышеупомянутого приказа о переводе пациента в Лиму и его возврат в учреждение, где он находился до незаконного перевода.

Но в этом же постановлении апелляционный суд отказал в отмене этого перевода, несмотря на его незаконность. Суд отметил, что комиссия, изучавшая дело Билли Миллигана «считает, что располагает достаточными доказательствами … для подтверждения того, что пациент, в силу своего психического заболевания представляет опасность для себя и окружающих».

Никто не сообщил апелляционному суду ни то, что эти «доказательства» были предоставлены директором Фредериком Милки, который позднее признался, что не проверял Миллигана дольше, чем несколько часов, А также суду не сообщили и то, что Билли тогда находился под ответственностью главного врача Лимы Льюиса Линднера.

Через шесть с половиной недель после прохождения Миллиганом комиссии, судья Джей Флауэрс принял свое решение. Он приказал содержать Миллигана в центре судебной медицины Дейтона, «наименее строгом из доступных учреждений, которое соответствует всем необходимым требованиям для лечения и общественной безопасности».

Голдсберри немедленно подал жалобу на это решение, но, принимая во внимание нападки прессы и политиков, мало кто верил, что у Билли есть шанс вернуться в обычную больницу в обозримом будущем.

Теперь, когда Мэри больше не посещала Миллигана в Дейтоне, Рейджен решил, что Кевину можно позволить проводить больше времени в пятне. Сам же он редко выходил в пятно, так как был недоволен своим ухудшившимся английским: югославский акцент стал настолько сильным, что пациенты и охранники перестали его понимать. Однако Рейджен упрямо отказывался заниматься улучшением своих языковых навыков.

Артур не хотел занимать пятно, потому что в таких местах вроде Дейтона требовался аферист или смекалистый человек. Он считал, что здесь логика никак не поможет семье. Естественно, дети оставались за кулисами, и пятно в основном принадлежало Томми, Аллену и Кевину.

Через два дня после решения Флауэрса, социальный работник, стоявший в павильоне, попросил Кевина подписать формуляр, позволяющий Танде Бартли посещать его. Кевин не понимал, что ему делать и чего от него хотят. Тем не менее, он любил лакомства, которые приносили посетители, поэтому подписал формуляр и направился в приемную.

Он быстро осмотрел посетителей, и его взгляд остановился на девушке в короткой юбке, одиноко сидящей в углу. Когда он подошел, она скрестила ноги. Он провел взглядом от ее тонких лодыжек до округлых бедер.

— Кого вы хотели увидеть? — спросил Кевин.

— Вас — ответила она, кокетливо проведя языком по губам.

Кевин подумал, что эта Бартли определенно знает, как использовать свою привлекательность.

— Мой брат Дон много рассказывал мне о вашей истории. Я нахожу это очаровательным. Вы не возражаете, если я буду приходить к вам? Мы могли бы беседовать… — продолжала девушка.

Кевин посмотрел в глубокие черные глаза девушки и вздохнул:

— Честно говоря, я не уверен, что мое сердце сможет сильно сопротивляться этому.

Танда Бартли рассмеялась, оценив шутку Кевина, после чего сказала: