Войны Миллигана

Когда старший надзиратель ушел, Аллен повернулся к окну и вгляделся во тьму за решеткой. Его угнетала сложившаяся ситуация — он оказался во власти этого опасного надзирателя. Он вспомнил предупреждение доктора Хардинга: «Жестокость порождает жестокость». Но как еще ему себя защитить? Если он подставит другую щеку, то ему сломают челюсть.

Сейчас ему не стоит ложиться спать. Мог появиться Рейджен и взять контроль над сознанием, что могло в итоге привести к печальным последствиям ‒ доктор Дэвид Кол предупредил его о такой опасности всего несколько дней назад. Психиатр Афинского центра объяснил ему динамику синдрома множественной личности. Аллен знал, что разум разделился, чтобы выжить, но вместе с тем это разделение влекло за собой множество рисков.

Увы, его перевели из Афинского центра психического здоровья раньше, чем маленький полный доктор смог окончательно объединить его личности в одну и обучить его новым механизмам защиты. У Аллена было ощущение, будто ему отрезали руки в разгар чего-то важного, например, игры на барабанах или работы над портретом. Почему ему не позволили выздороветь, прежде чем заперли здесь? Он бы мог надолго усвоить наставления докторов Кола и Хардинга, но теперь боялся, что уже поздно.

— Артур, я ненавижу спутанное время, — пробормотал Аллен в тишине комнаты. — Мой разум действует как торговый автомат. Мне нужно уйти. Артур, ты слышишь меня? Я хочу уйти отсюда! Я нахожусь здесь уже слишком долго, мне плохо. Очень плохо. Я устал. Пусть кто-нибудь другой займет пятно.

С облегчением Аллен почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он позволил себе уйти в никуда.

Лишь созданная этим периодом путаница позволила необъединенному Билли случайно занять пятно.

Когда доктор Корнелия Уилбур — психиатр известной Сивиллы ‒ вернула Билли-Н сознание в тюрьме графства Франклин, она объяснила, что другие личности усыпили его восемь лет назад, в 1970, после попытки самоубийства, и он остается в этом состоянии, как Рип Ван Винкль.

Психиатр объяснила, что он ‒ настоящий Билли, рожденный на свет его матерью. Личность, существовавшая с рождения.

Это было немыслимо. Он не мог заставить себя поверить в это. Билли казалось, что все эти люди несут какой-то бред. После первого пробуждения, ему разрешили время от времени занимать пятно в лечебных целях — сначала в клинике Хардинга, а затем в центре психического здоровья в Афинах.

Но, после перевода в Лиму, члены его внутренней семьи держали его в душевном коконе, чтобы защитить от опасных людей, которые содержались в этом учреждении. Билли-Н вышел из своей комнаты и осмотрел странный мир, в котором он оказался. «При каждом моем пробуждении появляются проблемы. При каждом моем пробуждении мне говорят, что я натворил бед».

Он хотел увидеться с Мэри. В одном из последних писем она писала ему, что ей стало лучше, что ее выпустили из клиники. Билли-Н хотелось, чтобы она приехала в Лиму и облегчила его страдания.

Услышав приближающийся лязг ключей, он развернулся. Два надзирателя шли к нему по коридору. Один из них, что поменьше, указал на него.

— Вот он, Карл.

— Хорошо. Постой на стреме, — приказал второй.

Его коллега послушно встал у двери, которая вела в главный зал.

Когда Карл приближался к нему, Билли-Н заметил, что его длинные волосы были спрятаны под бейсболкой. Надзиратель оперся рукой о стену совсем близко к лицу Билли-Н.

От его грязной рубашки несло потом.

«Господи, хоть бы он не сделал мне ничего плохого», — взмолился Билли.

— Миллиган, мне нужно обсудить с тобой одно дело, имеющее непосредственное к тебе отношение, — из-за отсутствия передних зубов улыбка походила на ужасный звериный оскал.

— О чем вы хотите поговорить? — спросил Билли-Н, пытаясь скрыть свой страх.

Улыбку сменил тяжелый угрожающий взгляд:

— О твоем здоровье.

Билли попятился:

— Что вы имеете в виду?

Из-за спины Карл вытащил палку, распиленную надвое, и ударил Билли по подбородку.

Молодой человек отлетел к стене.

— Такие утырки как ты в Лиме долго не тянут. Если хочешь выжить, ты должен подписать страховку «Несчастные случаи в тюрьме».

Он положил деревянную рукоятку, чтобы ударить ладонью.

— Ты никогда не можешь знать, когда псих подойдет к тебе, чтобы разбить череп стулом или перерезать горло осколком стекла, только потому, что ты посмотрел в другую сторону. Ты удивишься, если узнаешь, что могут сделать эти ненормальные за шоколадный батончик.

— Ч-что?

— Ты всего лишь сраный насильник, Миллиган. Твоя жизнь ни хрена не стоит. Я знаю, что ты делаешь деньги, продавая картинки, и я готов поспорить на твои яйца, что ты будешь мне платить. Я хочу получить первый полтинник до пятницы. Надеюсь, ты понял меня.

Он харкнул на пол под ноги Билли-Н, затем развернулся и пошел прочь вместе со своим дружком.