Войны Миллигана

Сейчас на его мяче есть следы от зубов, указывающие на то, что его кто-то покусал. Они напоминают укусы ребенка, но сделанные его зубами. Я спросила его, кто из детей не может дотянуться до ручки ящика. Он просто ответил: «Кому 4 года? Не Кристине».

4 сентября, четверг

Когда я пришла в 4 часа, Билли сказал, что у него серьезные проблемы и я должна вызвать полицию. Сотрудники безопасности сегодня утром провели рейд по всей клинике после того, как во вторник вечером нашли нож. Пациенты корпуса A узнали, что их будут обыскивать. Билли и некоторые другие заключенные вытащили свои вещи из ящиков и аккуратно разложили их на кроватях, чтобы надзиратели могли вести обыск, не переворачивая камеры вверх дном.

Вместо обыска они все разрушили. Они разорвали одежду Билли, раздавили его часы, когда те упали на пол. К счастью, они не тронули его бумаги. Самым возмутительным было то, что они уничтожили две красивые детские картины и разорвали на куски его рисунки. Билли был ошеломлен…

Он утверждает, что клиника находится на грани бунта.

После облавы Хаббард пришел осмотреть здание, в котором находится новый павильон. Пациенты облепили все окна и кричали ему: «Иди сюда, заходи, толстый сукин сын!», провоцируя его подойти ближе, чтобы они смогли его схватить. Конечно, Хаббард не подошел.

После обеда Билли отправился в ОТТ, где узнал, что ему не разрешили восстановить механизм часов своего деда, в наказание за вызов полиции. Он и Ленни кипели от злости. Они бросились уничтожать некоторые документы, а еще заблокировали противопожарное устройство. Катастрофа этого утра вызвала у Билли чувство безысходности. Он подавлен от ощущения бесполезности любых действий…

Вечная тема самоубийства обсуждается больше всего. Сегодня он бессвязно говорил о замысле покончить с собой, организовав все таким образом, чтобы его самоубийство было похоже на убийство, совершенное надзирателями ‒ акт, который шокирует общественность, чтобы заставить власти закрыть эту мерзкую тюрьму.

Я попыталась его убедить, что его смерть замнут, припишут его собственному безумию, и что лучший способ изменить этот ад — ‒ выжить, чтобы бороться. Но я попыталась сказать, что знаю, какие неимоверные страдания он испытывает в этих стенах, и как он страдал всю свою жизнь. И если он решит, что больше не сможет это выносить, я желаю ему обрести покой.

В 7 часов прибыл офицер полиции штата, и мне пришлось уйти.

Волна побегов вместе с разоблачающими статьями газеты Плэн Дилер оказали заметное давление на администрацию. Надзор стал более суровым, правила безопасности усилились, а наказания ужесточились.