Войны Митридата

Обратим внимание вот на какой момент. Вряд ли Аристоник планировал столь радикально изменить государственную систему, как об этом заявлял публично. Скорее всего, демагогическая политика последнего пергамского базилевса преследовала вполне конкретную цель – получить дополнительные людские ресурсы для борьбы с Римом. И надо признать, что это ему удалось, ибо людям свойственно выдавать желаемое за действительное. Впрочем, Аристоник был далеко не первым и не последним, кто пошел таким путем. В Ольвии Понтийской, во время осады города македонским полководцем Зопирионом, рабам дали свободу, чтобы они с оружием в руках отстаивали независимость полиса. Так было на Сицилии при обороне города Моргантины от армии восставших рабов. Даже в Риме после катастрофы при Каннах из рабов сформировали два легиона и направили на войну с Ганнибалом.

Однако силы были неравными. Римский сенат привлек к участию в войне царей и династов Малой Азии, в том числе и отца Митридата Евпатора, Митридата V. Аристоник был разбит, осажден в городе Стратоникее и в итоге попал в плен к врагам. После этого прошло много лет, а потому вряд ли про идеи Аристоника могли вспомнить на Боспоре. Да и менталитет у скифов был другой, не им было думать о всеобщем равенстве и забивать себе голову разной идеологической чепухой.

Но с другой стороны, ничего не мешало Савмаку действовать подобно Аристонику и привлечь на свою сторону помимо скифской аристократии и оседлых скифов-земледельцев широкие народные массы и рабов. В канун решающей схватки с Митридатом за трон Боспора Савмак мог обещать своим подданным всё, что угодно. Потому что знал, с каким страшным противником предстоит сражаться. Примечательно, но судя по всему, нового базилевса поддержала и армия, поскольку в противном случае ему вряд ли бы удалось утвердиться на троне.

Как мы помним, в канун восстания на Боспоре существовало две партии – одна требовала передать бразды правления Митридату, другая же выступала против того, чтобы на троне в Пантикапее уселся чужеземец. Царь Понта всячески поощрял и поддерживал тех, содействовал его притязаниям, но вот на что могли рассчитывать его противники? Ответ может быть только один – на помощь правителей Малой Скифии. Здесь выгоды были обоюдные.

Если бы Савмак утвердился на троне Боспора, то тогда царь Палак, опираясь как на военные, так и на финансовые возможности надежного союзника, легко бы расправился с Херсонесом и вышел победителем в противостоянии с Диофантом. Имея такой мощнейший тыл, царь Скифии смог бы проводить гораздо более активную внешнюю политику в отношении соседних сарматских племен.

Но и Боспорскому царству такой расклад сулил несомненные выгоды. Используя военный потенциал скифов, Савмак мог запросто очистить государство от старой прогнившей элиты, которая свои собственные интересы ставила выше интересов страны. Мог задействовать войска своих верных союзников на территории Азиатского Боспора в борьбе против сарматов и других племен. Поэтому можно говорить о том, что если бы боспорские скифы сумели захватить и удержать власть, это пошло бы на пользу всему региону. Главной бедой для Савмака и его сторонников стало то, что Диофант разгромил Палака до того, как на Боспоре произошел государственный переворот. Молниеносные действия стратега Митридата позволили ему одолеть врагов поодиночке.

Ошибаясь относительно идеологической подоплеки восстания, В. Ф. Гайдукевич оказался прав в главном: «Во всяком случае, в тексте декрета государственный переворот на Боспоре представлен как результат восстания скифов, объединившихся вокруг Савмака, а не как заговор Савмака, привлекшего скифов для достижения своей личной цели». Как следует из текста «Декрета», Савмак лично убил Перисада, а был он после этого объявлен царем или же сам себя им провозгласил, история умалчивает. По крайней мере, в «Декрете» он царем не назван.

* * *