Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

Долгие мучительства и развращение, посеянное в народе опричниною, приносили свои плоды: русские легко сдавались неприятелю и переходили на службу к Стефану Баторию; один Псков представлял счастливое исключение... Иван Васильевич трепетал измены, боялся посылать от себя войско: ему представлялось, что его самого схватят и отвезут к Баторию. Понятно, что Ивану Васильевичу нужен был мир как можно скорее. Упорство Пскова и нежелание поляков давать средства своему королю на продолжение войны невольно приводили и Стефана Батория к тому же».

Иван стал себе искать посредников и отправил гонца Шевриги-на в Вену и в Рим, просить ходатайства императора и Папы Римского о заключении мира с Баторием. Император Рудольф отклонил это предложение, но папа Григорий хш с радостью ухватился за него, потому что увидел тут возможность попытки склонить московского царя к объединению церквей. Он выбрал для этой цели знаменитого в свое время богослова Антония Поссевино.

Папский нунций Поссевино прибыл в Старицу к царю Ивану 18 августа 1581 года. А 13 декабря 1581 года в деревню Ям Запольный съехались литовские и московские послы. ВКЛ представляли воевода брацлавский Ян Збаражский, надворный маршалок Альбрехт Радзивилл, великий писарь князь Михаил Гарабурда. От Москвы приехали князь Дмитрий Елецкий, думный дворянин Роман Безнин-Олферьев (или Алферьев) идьякМ.М. Верещагин. Посредником былтотже Поссевино. Им пришлось жить в крестьянских курных избах, терпеть зимний холод и недостаток, даже пить снежную воду. Кругом все было опустошено.

Вместо трех дней, назначенных Баторием для переговоров, прошло более трех недель в жарких прениях. Напрасно Елецкий и

Олферьев надеялись на содействие Поссевино: Иезуит хитрил, превозносил опасность Батория и коварно сожалел о новых неминуемых бедствиях Москвы в случае продолжения войны от ее упрямства. Помощь царским послам была только от псковских воевод: они 4 января 1582 года еще раз удачно атаковали Замойского, взяли пленных, убили несколько десятков осаждавших и с трофеями вернулись в город. Эта вылазка была сорок шестая и последняя. Замойский передал своим послам, что терпение войска истощилось; надобно подписать договор или бежать.

«Настала минута решительная. Збаражский объявил, что Стефан велел кончить переговоры и сею твердостию победил нашу: видя крайность, не смея ехать в Москву без мира, не смея ослушаться государя, Елецкий и Олферьев должны были принять главное условие: то есть, именем Иоанновым отказались от Ливонии; уступили и Полоцк с Велижем; а Баторий согласился не требовать с нас денег, не упоминать в записи ни о шведском короле, ни о городах эстонских (Ревеле, Нарве), возвратить нам Великие Луки, Заволочье, Невель, Холм, Себеж, Остров, Красный, Изборск, Гдов и все другие Псковские занятые им пригороды. На сих условиях положили быть десятилетнему перемирию от 6 генваря 1582 года.

Утвердив грамоты крестным целованием, поверенные обеих держав обнялися как друзья, и 17 генваря известили воевод Псковских о замирении. Тихий, полумертвый стан литовский ожил шумною радостию: защитники Пскова с умилением принесли жертву благодарности небу, совершив свой подвиге честию для России. Замойский звал их на пир: князь Иван Шуйский отпустил к нему воевод младших, но сам не поехал».