Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

Молниеносные переходы, требовавшие от Лисовского и его сподвижников чрезвычайных физических усилий, не прошли

без последствий. 11 октября 1616 года, при подготовке нового похода в Московию, Лисовский внезапно упал с коня и вскоре умер. Был ли это обширный инфаркт или инсульт, установить тогда не могли. Так в 36 лет оборвалась жизнь этого удивительного воина и бандита.

В Москве весьма радовались сему событию. Царская грамота властям Троице-Сергиева монастыря сообщала:

«И как будет от Стародуба двадцать верст, и Лисовскому учинилась смерть вскоре, свал с коня и издох».

Соратники легендарного предводителя еще долго искали удачи на полях сражений. В 1619 году они поступили на службу к императору Фердинанду III, под его знаменами участвовали в подавлении чешского восстания (1620 г.), в Хотинской битве с турками (1621 г.), в Тридцатилетней войне. Повсюду эти отчаянные рубаки называли себя «лисовчиками», по имени своего первого командира. Их отряды были расформированы лишь после 1636 года. Облик «лисовчиков» запечатлела кисть великого Рембрандта.

ПЕРЕГОВОРЫ И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ВОИНЫ (1614-1616 гг.)

В ноябре 1614 года гонцы привезли в Москву боярской думе грамоту от имени сейма Речи Посполитой, содержавшую упреки боярам в измене «царю» Владиславу и в жестоком обращении со знатными польскими пленниками. Но, несмотря на это, грамота предлагала провести переговоры. Бояре тутже заявили, что им принять эту грамоту «не пригоже», ибо в ней все написано не по обычаю — «великого государя (Михаила) имя не указано». Однако мир Москве нужен был как воздух, а потому, поломавшись для приличия, бояре «по миролюбию своему» приняли грамоту.

Послом в Речь Посполитую они отправили некоего Желябужского (до нас не дошло его имя). Переговоры Желябужского ничего не дали, они свелись к взаимным обвинениям и оскорблениям. В боярскую думу Желябужский привез грамоту, в которой паны предлагали место съезда уполномоченных на границе между Смоленском и Вязьмой. В грамоте паны писали также:

«Пока холопи вами владеть будут, а не от истинной крови великих государей происходящие, до тех пор гнев Божий над собою чувствовать не перестанете, потому что государством как следует управлять и успокоить его они не могут. Из.казны московской нашему королю ничего не досталось, своевольные люди ее растащили, потому что несправедливо и с кривдою людскою была собрана»...

Московские бояре, несмотря на столь язвительные упреки, в сентябре 1615 года отправили полномочных послов: князя Ивана Михаиловича Воротынского, боярина Алексея Сицкого, окольничего Артемия Васильевича Измайлова. Речь Посполи-тую представляли киевский бискуп (епископ) князь Ка-зимирский, гетман литовский Ян Карл Ходкевич, канцлер литовский Лев Сапега, староста велижский Александр Гонсевский. Посредником был императорский посол Эразм Ганделиус.

Лев Сапега (1 557-1633).

Худ. ]1. Гопдиус

Переговоры начались 24 ноября 1615 года в Духовом монастыре возле Смоленска. Они тоже педали результата. Князь И.М. Воротынский предельно ясно объяснил нынешнее отношение бояр к Владиславу, которому он предлагал дать отступные за отказ именоваться московским царем:

«У нас про то давно сказано, вперед о том говорить и слушать не хотим, и в- Московском государстве ему нигде места нет: и так от его имени Московское государство разорилось».

Несмотря па столь четкую формулировку, литвины и поляки никак не могли смириться с тем фактом, что 1615 год совсем не 1609-й, что теперь нет места королевичу в Москве. Они упорно твердили свое: «вы сами пригласили Владислава на царство». Последняя раунд переговоров состоялся 28 февраля 1616 года. Затем обе делегации вернулись в свои столицы.

Формально война возобновилась, но в первый год происходили лишь мелкие стычки. Например, 1 июля 1616 года воеводы Михаил Тинбаев и Никита Лихарев с отрядом в полторы тысячи всадников совершили рейд в Литву, разграбив окрестности Суража, Велижа и Витебска. В свою очередь отряд запорожских казаков аналогичным образом действовал у Карачева и Кром. За ним гонялись воеводы князь Иван Хованский и Дмитрий Скуратов, но безуспешно.

В июле 1616 года сейм Речи Посполитой принял решение отправить 20-летнего королевича Владислава с войском на Москву. Ин-

тересно то, что по решению сейма его сопровождали 8 комиссаров: епископ луцкий Андрей Липский, каштелян бельский Станислав Журавинский, каштелян сохачевский Константин Плихт, канцлер литовский Лев Сапега, староста шремский Петр Опалинский, староста мозырский Бальтазар Стравинский, сын люблинского воеводы Яков Собеский (отец будущего короля Яна Собеского) и некий Андрей Менцинский.

Обязанностью комиссаров было следить за тем, чтобы Владислав не противодействовал заключению «славного мира» с Москвой. После занятия Москвы комиссары должны были проследить, чтобы царь Владислав не отступал от выработанных сеймом условий."

Главными условиями были следующие: