Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

«Безкоролевье… вызвало, разумеется, сильнейшую борьбу партий. Протестанты хотели иметь королем протестанта, или по крайней мере такое лицо, которое предоставило бы им полную свободу вероисповедания.

Православное же население… желало видеть на престоле сильного московского государя, или его младшего сына Федора.

Выбор Грозного был по сердцу и части шляхты, надеявшейся, что Иоанн обуздает высшее сословие в Польше и Литве, по примеру того, как он это сделал в Москве. Наконец, и среди больших панов были сторонники Иоанна, понимавшие, какую огромную силу над немцами, турками и другими соседями приобретет обширное Московско-Польско-Литовское государство с близким между собой по крови и духу населением.

Но, конечно, как выбору протестанта, таки православного короля сильно противодействовала могущественная католическая партия, имея во главе папского посланника или нунция, хитрейшего итальянца Коммендоне. Он успел объединить между собой всех влиятельных поляков-католиков и умирить все раздоры, бывшие между ними.

Тем не менее, польско-литовская Рада, давши знать Грозному о смерти Сигизмунда-Августа, объявила ему через своего гонца Федора Зенкевича-Воропая о желании видеть королем царевича Федора (напомним, что царевичу было тогда 15 лет, а наследником престола считался его старший брат Иван, который погиб лишь в 1581 г. — А. Т.).

На это государь ответствовал, по своему обыкновению, длинной речью, из которой видно было, что он, не отказывая… в Федоре, склонялся более к тому, чтобы быть избранным самому, причем признавал особенно желательным поручить одно Великое княжество Литовское без Польши. То же говорил он и прибывшему впоследствии большому послу Михаилу Гарабурде».

Нечволодов А. Сказания о русской земле. Книга 4, с. 181

Между прочим, сторонники Федора постоянно приводили в пример великого князя литовского Ягайло, который, став королем, из врага Польши и язычника превратился в ее друга и христианина. Пример того же Ягайло заставлял надеяться, что новый короли будет больше жить в Вильно или Кракове, чем в Москве. Ягайло в свое время клятвенно обязался не посягать на «шляхетские вольности», это мог бы сделать и московский царевич.

Магнаты-католики надеялись, что они смогут уговорить Федора принять католичество, а магнаты-протестанты вообще предпочитали православного короля. Кроме того, литвины и поляки вовсе не случайно хотели видеть своим королем не «лютого самодержца» (по выражению князя А. М. Курбского) Ивана Васильевича, а подростка Федора Ивановича. В Польше и Литве знали, что царевич «умом слаб» и это магнатов вполне устраивало.

Все же у Ивана IV тоже был шанс стать королем Речи Посполитой. Этого не произошло во многом из-за его мании величия. Специально для тех наших современников, которые склонны считать Ивана IV великим политиком, приведем мнение Карамзина. Вот как он описал его переговоры в феврале 1573 года с князем Михаилом Гарабурдой, посланником от группы литвинских и польских магнатов, выступавших за избрание Федора Ивановича либо самого Ивана: