Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

«Тени Шуйского, Серебряного, Воротынского мечтались воображению Иоаннову, среди могил Новгородских, исполненных жертвами его гнева: он не верил ни усердию воевод своих, ни самого народа; доверенность свойственна только совести чистой. Изгубив героев, царь в сие время щадил воевод недостойных: князья Иван Голицын, Палецкий, Федор Шереметев, запечатленные стыдом Венденского бегства, снова начальствовали в рати! Видя опасную войну пред собою, он не смел казнить их, чтобы другие, им подобные, не изменили ему и не ушли к Баторию! Думая так о своих полководцах, Иоанн считал медленность, нерешительность благоразумием; хотел угрожать неприятелю только числом собранного войска; еще надеялся на мир, или ждал крайней необходимости действовать мечем, и дождался!»

Войска Батория, сосредоточенные в районе Свири, насчитывали около 45 тысяч человек (30 тысяч конницы и 15 тысяч пехоты). Выступив оттуда, они быстрым маршем подошли к Полоцку и в первых числах августа осадили его. У Двины стала венгерская пехота, возле ее лагеря был наведен понтонный мост. Ниже венгров на берегу реки Полоти стал лагерем воевода Николай Радзивилл «Рыжий» с литовскими войсками и «частными» отрядами польских магнатов. По другую сторону реки Полоты была ставка короля, там же находились королевские войска. Их лагерь окружал глубокий ров с насыпью, за которой стояли кольцом повозки, соединенные железными цепями. Выше королевского лагеря расположился полк немецких наемников.

Осадные действия начались со стороны лагеря венгров. Были проведены туры к стенам внешних укреплений, остававшихся за Полотой, и по ним открыт орудийный огонь. Видя невозможность удержаться здесь, осажденные подожгли эти укрепления и ушли в Большой город.

Царский гарнизон в Полоцке возглавляли князья Василий Телятевский и Дмитрий Щербатый, стрелецкий голова Петр Волынский, а так же дьяк Ржевский. У них были большие запасы провианта и пороха, но мало мужества и сообразительности. Оборону они начали с подлого поступка. Приказали убить на стенах, на глазах у осаждавших, несколько литовских пленников, привязать трупы к бревнам и бросить в Двину. Понятно, что эта бессмысленная жестокость вызвала у воинов Батория не страх, а ненависть.

У стен Большого города литовцы построили укрепление, откуда открыли огонь из осадных орудий. Ядра пробивали деревянные стены, но не разрушали их. Тогда стали бросать каленые ядра по способу, изобретенному самим Баторием во время венгерских междоусобных войн, но и против них полоцкие стены оказались неуязвимыми. С. М. Соловьев писал:

«Жители, старики и женщины бросались всюду, где вспыхивал пожар, и тушили его, на веревках спускались со стен, брали воду и подавали в крепость для гашения огня. Множество при этом падало их от неприятельских выстрелов, но на место убитых сейчас же являлись новые работники».

Полоцк сопротивлялся более трех недель. Во-первых, Баторий хотел сберечь людей, которых у него было недостаточно, а потому медлил с решительным штурмом. Во-вторых, осажденным благоприятствовала погода: лили дожди; обозы с хлебом тонули в грязи; лошади падали; войско страдало от сырости и недоедания.

Царь, узнав об осаде Полоцка в Пскове, в августе послал три отряда. Воеводам Хилкову и Безнину он приказал с двадцатью тысячами татар разорять Курляндию. Второй отряд получил задание идти в Карелию и Ижорскую землю, воевать со шведами. Воеводе Борису Шеину, князьям Лыкову, Палецкому и Кривоборскому поручил как можно скорее идти на усиление гарнизона Полоцка.

Если прорваться в город не получится, то занять крепость Сокол и оттуда действовать на коммуникациях Батория.

Воеводы, увидев, что все дороги к Полоцку перекрыты войсками Батория, засели в малых крепостях Сокол, Суша и Туровля. Оттуда они пытались препятствовать подвозу фуража и продовольствия к осаждавшим, избегая столкновений в поле с высланными против них полками Криштофа Радзивилла и Яна Глебовича.[138]