Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Советские историки старательно подгоняли действия служилых людей в этих городах под классовую борьбу. Так, историк И.М. Скляр писал, что «уже осенью 1604 года лозунг борьбы «за царя Дмитрия» оказался тесно связанным с призывами к истреблению бояр и дворян». Но факты не подтверждают данный тезис. Бунтовщики нападали на воевод, московских стрельцов и всех тех, кто выступал против «царя Дмитрия», однако как только конкретные бояре и дворяне переходили на его сторону, бунтовщики безропотно повиновались им.

1 декабря на сторону Самозванца перешла маленькая, зато имевшая стратегическое значение крепость (замок) Кромы, расположенная в 40 верстах от Орла на дороге из Москвы.**

В Орле находился небольшой гарнизон во главе с Петром Крюковым. По его просьбе в Орел были присланы дворяне и «дети боярские» из Козельска, Белева и Мещёвска, несшие годовую служ-

* В Московском государстве того времени существовал своеобразный промежуточный слой между дворянами с одной стороны, посадскими людьми и крестьянами — с другой. Это стрельцы, пушкари, атак же казаки, принятые на государеву службу. Их называли служилыми людьми «по прибору», в отличие от дворян и детей боярских — служилых людей «по отечеству».

** Как видим, Кромы, Курск, Моравск, Путивль, Рыльск, Чернигов добровольно перешли на сторону Самозванца. Никакой заслуги поляков, литвинов и казаков в этом не было.

бу в Белгороде. Командование над отрядом, собравшимся в Орле, принял стрелецкий голова Григорий Иванович Микулин. Отряд сторонников Самозванца приблизился к Орлу, но высланная оттуда дворянская сотня наголову разгромила «воров».

28 ноября в Новгороде-Северском часть служилых людей, прельщенных посулами Самозванца, попыталась устроить мятеж. Воевода Басманов сумел подавить его, после чего 80 человек убежали из крепости к осаждавшим. Междутем, последние привезли из Путивля несколько крепостных пушек и начали бомбардировку крепости, не прекращавшуюся ни днем, ни ночью, и за неделю обстрела «разбиша град до обвалу земного».

Тогда, чтобы выиграть время, Басманов вступил в переговоры с Лже-Дмитрием и попросил двухнедельное перемирие, будто бы необходимое для принятия решения о сдаче крепости. Мнишек и Отрепьев согласились на это. Но Басманов использовал перемирие для того, чтобы исправить повреждения крепости. 14 декабря в крепость прорвалось небольшое подкрепление — сотня стрельцов.

ПОПЫТКИ ОТПОРА ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ВОЙСК

Как только в Москву пришли первые сообщения о вторжении Самозванца, царь Борис приказал собрать в течение двух недель (к 28 октября) дворянское ополчение. Приказ был повторен трижды, но выполнить его не удалось. Основными причинами тому стали осенняя распутица и нежелание дворян ехать на службу. Борису пришлось применить строгие меры к дворянам, уклонявшимся от службы. Некоторых доставили под стражей, у других описали поместья, третьих наказали батогами. Наконец, к 12 ноября дворянское ополчение собралось в Москве.

Впрочем, дело было не только в погоде и, тем более, не в оппозиции дворянства царю Борису. При сборах дворянского ополчения идо, и после 1604 года «отказчиков» всегда хватало. Разве что массовую неявку в призыв 1604 года дополнительно обусловила еще и специфика предстоявшего похода. Конечно, не то, что дворяне не хотели воевать с «настоящим царевичем», большинство плевать на него хотело. Но вот сражаться с нищими шляхтичами, служилыми людьми из пограничных городков и казаками им явно было ни к чему. Ни славы, ни добычи!

Командование армией царь доверил князю Дмитрию Ивановичу Шуйскому, одному из самых бездарных московских воевод. Войско двинулось к Брянску, где стояло около трех недель. Брянское стояние надоело Борису, и он назначил главнокомандующим

князя Федора Ивановича Мстиславского (ок. 1550—1622), столь же знатного и столь же бестолкового воеводу.

18 декабря армия Мстиславского подошла к Новгороду-Северскому, где стояла в полном бездействии еще три дня. Воспользовавшись этим, солдаты Мнишека напали на татарский отряд из состава сторожевого полка и разбили его.

20 декабря противники вы строились в поле друг против друга, но в сражение не вступили, обошлись мелкими стычками. Лже-Дмитрий старался оттянуть начало решительной битвы переговорами, и это ему удавалось, так как Мстиславский тоже не торопился, он ждал подкреплений, хотя у Мстиславского было от 20 до 30 тысяч человек, а у Самозванца в это время — не более 10 тысяч.

Наконец, 2 Г декабря Лже-Дмитрий атаковал царское войско. Сражение началось стремительной атакой польских гусар на правом фланге войск Мстиславского. Полк правой руки, не получив помощи от других полков, в беспорядке отступил. Одна из польских гусарских рот, преследуя отступавших, оказалась в расположении «большого полка», возле ставки Мстиславского. Там находился стяг, вышитый золотом и установленный на повозке. Гусары подрубили древко, захватили стяг, сбросили с коня Мстиславского, ранив его при этом в голову: «сечен по голове во многих местах».