Войны мышей

– Нуте-с, – прошипел Гадкий Рэт, пощелкивая из стороны в сторону длинным, скользим хвостом. – Тогда скажи мне, маленький мерзкий хомячок, кто главарь всей этой своры, прямо в центре которой ты имел честь находиться сегодня утром? И знаешь ли ты, что такое «войско Братства»?

– Я не знаю никакого главаря и «Братства», уважаемый Рэт, – Хома старался держаться так твердо, как только мог.

– Ты хочешь сказать, что Тебя, как и остальных просто заставили воевать против крыс и все?

– Именно так, глубокоуважаемый Гадкий эээ…Рэт, – В хомячьей голове проносились десятки мыслей, как выбраться из плена и остаться невредимым.

– Я почему-то не верю Тебе, хомячишка, – Крысан снова вонзил свои глаза в хомяка, но тот прямо смотрел на него. – Поэтому Тебе придется принять небольшой душик. Эй, там! Ну-ка плесните на него из чайничка!!

Связанного хомяка схватили и поволокли в угол, где к потолку был привязан огромный чайник с веревкой, прикрепленной к носику. Уложили Хомку прямо под ним и застыли в готовности.

– Давай! – противно взвизгнул Рэт.

Хома в последнюю секунду сумел задержать дыхание, в тот же миг на него полилась ледяная вода, обжигая его мордочку и кожу. Щеки начали наполняться, он был еще в сознании, думая, сколько еще сможет продержаться. Прошло несколько секунд, кажущиеся часами. Внезапно вода перестала литься, его отпустили, он повалился на бок, пища и отфыркиваясь.

– Ну как? Понравилось?! Может повторить?! – Гадкий Рэт даже в эту минуту был учтиво любезен. – Или расскажешь мне правду… хомячок!?

Хомяк молчал, лежа на боку и приходил в себя. Наконец собрал в себе силы и повернувшись к крысану, ответил:

– Я не знаю ни про главаря, ни про «Братство».

Крысан помолчал минуту, походил, и наконец, сказал:

– Ты не так прост, как кажешься, хомяк, или я не Гадкий Рэт.

И обращаясь к подручным крысанам:

– Киньте его в одиночную камеру. Пусть посидит. Да не забудьте приставить к нему охрану. У меня все.

Он исчез, а чернокрысы потащили хомяка с этажа на этаж, пока не достигли подвала. Там, прошуршав лапами по длинному мокрому коридору, они углубились по лестнице еще ниже, и вышли к комнатке со множеством клетушек. Открыв одну из них они, развязав Хому, кинули его на песчаный пол и закрыли дверь с забранной проволокой окошком. Через минуту дверь снова открылась, и на пол упала чашка с зерном и деревянная фляжка с водой. Потом лязг замка и тишина.

Глава 8 Возвращение домой

Хомяк медленно повернулся и сел на хвост. Начал приглаживать шерстку лапами, умываясь и чувствуя, как раскалывается голова. «Где это я!?», – думал он. «Меня тащили вниз, значит в подвале, где же еще?» Он медленно встал на лапы и пробежал по камере, обнюхав все углы. Ничего особенного. Немного пахнет уборной. Он решил подкрепиться, благо, что тюремщики оставили ему скромный ужин, если учесть, что сейчас вечер.

Хомка грыз зерно и размышлял о своем незавидном положении. Долго ли его здесь продержат? Нужен ли он крысам вообще? Может утром его возьмут и прихлопнут дубинкой и все. Нужно было что-то предпринять.

Самое главное, что он не выдал этому, как его…Рэту, кто он на самом деле. Теперь нужно придумать, как выбраться отсюда. Интересно, что случилось с его друзьями после боя? Живы ли они? Мышак, Пуцык, Ханна? При мысли о Ханне он слегка приуныл. Эта милая мышка давно ему нравилась, и он с ужасом думал, что с ней могло что-то случиться. Так, нужно собраться. За дверью должна быть стража. Или нет? Он подполз к двери и громко запищал.

– Чего Тебе, клочок меха? – раздалось грубое рычание. – Будешь шуметь, снова отведаешь водицы из чайника. Понятно?

– Голова болит! Но я все понял!

– Вот так вот, – удовлетворенно произнёс крысан. – А теперь спать!

Хомяк отполз от двери и расположился в дальнем углу клетушки. Вспоминая события минувшего утра, он достал из защечного мешка палочку и меланхолично начал ковырять в клыке.

Итак, он находился в подвале Дома, и выбраться через дверь нереально. Но тогда как? Он вспомнил, что Дом очень сырой и отовсюду сочится вода. Не прогрызать же ему путь на свободу своими резцами, в самом деле!

Он потрогал лапами несколько камней, но они были тверды как шкура прадедушки Хомона. Потом начал осматривать остальные и заметил, что некоторые, другого цвета, выделяются из общей массы. Он машинально потыкал в один из них своей зубочисткой, и, о чудо, проковырял в нем несколько отверстий. Видимо, камень был из водопроницаемого материала, вода постепенно сделала свое дело, и теперь это был не камень, а кусок грязи.

Хомяк решил подождать, пока стража уснет окончательно и тогда попробовать расширить отверстие. Он прилег в углу и притворился спящим. Тем более, отдых и так был ему необходим. Иногда было слышно, как один из крысанов заглядывал в окошко, и тогда хомяк сжимался в клубочек и старательно всхрапывал.