Воины Нави

— Да что ты?! А как обо мне с Олесем трепала, покуда я за него замуж не вышла, забыла? А как парням на игрищах нашептывала, все наши бабские разговоры пересказывая, думаешь, я не знаю?! Девки, правильно Леська сказала, вытолкать ее окаянную, а то нам на деревне потом от позора житья не будет! Пусть вместе с нами из этой чаши дегтя хлебнет, вернее будет!

И более не слушая отговорок, девки, схватив под руки, поволокли белокурую стерву к Вандалу.

— Получай еще одну! Гляди, какую красавицу белокурую отдаем, уж не обойди вниманием!

Вандал расхохотался, давая команду парням забрать девушку.

— Ну что вы, такую девицу у нас никто вниманием не обойдет. Правда, парни? Слыхали мы, как мудро она совет держала. У полуденных племен такие девки дорого на торгу стоят, уж больно хитромудра белогривая. Ну а для волка позор за бабу деньгу платить, что ж мы немощные какие, али мордой не вышли? У нас все по любви, полюбилась девка — забирай! Парни, нравится ль вам белявка?

Волки дружно загалдели, обступая ее кругом и весело пощипывая за бока и ягодицы.

— Хороша девка!

— Жирновата будет, ну да ничего, за ночь все потом сойдет.

Все дружно захохотали:

— Берем, пастух! Для такой красавицы у нас лучшее место приготовлено, по центру среди костров. И не застудится у огня, и народ повеселит своими талантами.

Десяток парней потянули брыкающуюся белявку прямо к центру поляны. Яркое пламя костров окружило веселую компанию, причудливо играя их тенями. Внимательные глаза Стояна наблюдали за происходящим, не мигая. Он, усмехнувшись, спросил Ледею:

— Тебе жаль ее?

Девушка безразлично пожала плечами, глядя, как девку прилюдно разложили. После увиденного в Древграде она уже ничему не удивлялась. Лишь горько усмехнулась, вспоминая перебранку полянок:

— Знаешь, не за что ее жалеть. Коли б в нашей деревне такая сука завелась, я б ее первая удушила. Поделом ей, нечего на чужом горе пировать.

Ведьмак кивнул, словно одобряя полученный ответ, затем, улыбнувшись, подмигнул Ледее.

— Ты бы очень удивилась, если бы знала, что каждый и каждая из них чувствует. Впрочем, нет ничего невозможного, — он крепко взял ее за руку, — закрой глаза, это нужно пережить.

Ледея нерешительно взглянула на него.

— Может, не нужно? Зачем мне это?

— Глупая, все переживания — это выплеск Силы. Ты должна научиться поглощать чужую радость, боль, страдание. Эти живительные потоки дают колдунам жизнь и силы — любимая пища Богов. А мы лишь доедаем объедки с их обеденной длани. Придет время, и без этого тебе не обойтись. Попомни мои слова. Прикрой глаза и попробуй взглянуть на них из темноты.

Ледея зажмурилась, напряженно вглядываясь в темноту собственного сознания.

— Видишь их?

— Темно, лишь отблеск пламени меняет окрас.

Ведьмак нетерпеливо сжал ее ладонь, начиная сердиться. Голос его стал жестким и требовательным:

— Раздвинь тьму руками. Ты же колдунья, разорви темноту руками и выйди к ним на поляну!

Ледея потянулась ко мраку собственного сознания, неуверенно схватила его руками, попыталась разорвать пополам.

— Уверенней! Рви одним рывком и выходи!

Начиная сердиться на собственную неловкость, она яростно разорвала тьму, и перед ней появилась поляна.

— Получилось, Стоян, я их вижу! Только не так как обычно, они светятся!

Ведьмак удовлетворенно кивнул, нетерпеливо выбросив голодную нить. Словно длинная черная змея вползла на поляну, извиваясь у ног развлекающейся компании.

— Стоян, эта змея…

— Это я, милая, я голоден. Скажи мне, какие ты видишь цвета? Как светятся они?

Ледея стала вглядываться в мерцающие оттенки.

— Один багряный, будто раскаленный меч в кузне. Ну тот, который сейчас с ней…

Ведьмак улыбнулся, радуясь ее успеху. Змея метнулась к разгоряченному телу парня, жаля в затылок. Ведьмак застонал от удовольствия, выпивая его страсть до дна.

— Как ты видишь ее? Каким цветом она мерцает?

Ледея задумалась, пытаясь описать увиденные оттенки:

— Она изменчива, нет в ней постоянства. Мне становится мерзко при взгляде на нее. Словно грязный болотный мох тлеет, охваченный языками алого пламени.

Стоян оторвал нить от опустошенного парня, догорающего в своей агонии.

— Тянись к ней изо всех сил! Тянись всем своим желанием окунуться в это пламя! Ну же!

Ледея потянулась к девушке, завороженно поддаваясь его страстному приказу. Едва заметная, тонкая нить, неуверенно подрагивая, кралась в траве. Оказавшись рядом со стонущей девицей, она инстинктивно метнулась к сиянию, жадно присасываясь к источнику силы. Ледея вздрогнула, выгибаясь дугой и запрокинув голову, застонала:

— О Боги! Стоян, что это?! Как хорошо!!!

Ведьмак улыбался, крепко сжимая ее ладонь и наслаждаясь ее трепетом.

— Пей, милая, это Сила. Первородная Сила, поддерживающая жизнь во всем живом.

Ледея задрожала, жадно впитывая в себя, казалось бы, неиссякаемый поток Силы. Она словно оказалась на месте белокурой девицы, безумно извивающейся под страстным волком.

— Стоян! Ей это нравится! Я чувствую все ее мысли, я вместе с ней умираю от восторга и позора! Почему так? Почему она наслаждается, ведь она плачет и рвется из-под него?

Ведьмак задумчиво вскинул бровь.