Войны несчитанные вёрсты

Как бывший омский красногвардеец, я, конечно, поинтересовался, насколько достойно мои земляки - воины 308-й Омской стрелковой дивизий - поддерживают и развивают героические традиции омской Красной гвардии.

К. А. Гуров с большой теплотой сообщил, что с первых дней прибытия в Сталинград эта дивизия отразила более ста мощных атак, стойко сражалась, обойденная с флангов, временами окруженная, но не сдала позиции врагу. За это время дивизия уничтожила свыше 150 танков и тысячи гитлеровцев.

- Если бы, - произнес Гуров, вспоминая о тех днях, - 308-я дивизия генерала Л. Н. Гуртьева запоздала с прибытием, не встала на пути наступавшего врага, не выдержала 4-6 октября его ударов, не отразила многочисленных ожесточеннейших атак противника 14 - 16 октября, трудно сказать, как сложилась бы судьба обороны города на этом ответственном участке.

Далее К. А. Гуров сообщил, что дивизия понесла тяжелые потери, но многие воины своими героическими действиями активно способствовали успешному решению поставленной задачи. Большая заслуга в повышении боеспособности дивизии принадлежит ее командиру генералу Л. Н. Гуртьеву, который в самые критические минуты сам лично водил бойцов в контратаки.

- Чтобы у вас сложилось более полное впечатление о том, какие у нас замечательные люди, - говорил далее К. А. Гуров, - прочтите вот этот протокол ротного комсомольского собрания ваших земляков.

Вот что я прочел:

"Слушали; О поведении комсомольцев в бою.

Постановили: Лучше в окопе умереть, но не уйти о позором. И не только самому не уйти, но и сделать так, чтобы сосед не ушел.

Вопрос к докладчику: Существуют ли уважительные причины ухода с огневой позиции?

- Ответ: - Из всех оправдательных причин только одна будет приниматься во внимание - смерть"{10}.

Поистине невозможно было без волнения, чувства гордости за нашу боевую молодежь, за ее горячий патриотизм, верность Родине читать этот ставший впоследствии широко известным документ.

Приведенный выше текст протокола с достаточной полнотой освещает характер деятельности комсомольских организаций на передовой. В дни решающих сражений с врагом комсомол выступал как надежный помощник командиров, политработников, партийных организаций в воспитании стойкости и мужества у личного состава сражавшихся подразделений. Это по инициативе комсомольцев среди защитников Сталинграда было широко распространено своеобразное напоминание-лозунг, принесенное под Сталинград прибывшими сюда защитниками Севастополя: "Героем упадешь - тебя поднимут и имя твое прославят в веках, к могиле твоей не зарастет народная тропа. Трусом упадешь - имя твое будет проклято навеки и могила твоя зарастет чертополохом!"

Объединенные усилия политработников, командиров, партийного и комсомольского актива по воспитанию в бойцах стойкости и мужества рождали массовый героизм, привлекали массы бойцов в партию, в которой защитники Родины видели средоточие чести и достоинства советского народа, выступившего на защиту своего социалистического Отечества.

В ходе беседы И. В. Васильев показал записку, переданную в политотдел армии вместе с политдонесением: "Вступая в бой, заверяю командование, что буду драться храбро, умело, с достоинством, не щадя своей крови и жизни. С приветом, друзья-коммунисты! Беспартийный М. Ф. Ополченцев".

Глубокое впечатление произвел на меня рассказ К. А. Гурова о героической, поистине подвижнической обороне своей позиции гарнизоном "дома сержанта Павлова", как к этому времени уже именовался опорный пункт обороны, против которого противник предпринял десятки безуспешных атак.

Именно там, на командном пункте 62-й армии, в самой непосредственной близости к передовой, слушая рассказы о том, что составляло содержание и смысл каждого дня, прожитого, а точнее было бы сказать, провоеванного на этой, приплюснутой к Волге полоске родной земли, я всем сердцем ощутил историческое значение коллективного подвига защитников Сталинграда.

Перед отъездом мы все снова собрались в блиндаже В. И. Чуйкова.

- Ну, хорошо! - словно подытоживая все, что говорилось до этого, несколько задумчиво произнес К. К. Рокоссовский. - Вот мы сейчас, как уговорились, ударим с запада, севера и юга по окруженной группировке. Начнем противника теснить на восток, в вашу сторону. Нет ли опасности, что, пользуясь прочным ледовым покрытием Волги, враг попытается вырваться на этот берег и ударить по нашим тылам?

В. И. Чуйков спокойно улыбнулся. Стали заметны глубокие морщины с въевшейся в них блиндажной серой пылью, улыбка, как это ни странно, только подчеркнула утомленное выражение мужественного лица.

- Ну что вы, товарищ командующий! - произнес он убежденно. - Если они не сумели смять нашу оборону осенью всеми своими силами и резервами, фанатичным стремлением овладеть Сталинградом, то теперь такая попытка - дело полностью безнадежное. Разве сегодня это войско? - спросил В. И. Чуйков, теперь уже с иронической улыбкой. - Нет! - ответил он на свой вопрос. - Это лагерь пока еще вооруженных военнопленных и ничего больше!