Воины облаков (СИ)

Руми наклонился над ней и прижал её голову к земле ладонью. Сильный, красивый, готовый доставить наслаждение зовущему телу.

Я услышала тихое ворчание за спиной. Резко обернулась и наткнулась на укоризненый взгляд огромного кота.

-Извини,- шепнула я на полном серьёзе,- конечно мне нечего делать на, первом в жизни Руми, таинстве любви.

Отступив на несколько шагов, я, под внимательным наблюдением ягуара, пошла в сторону света. Я была настолько возбуждена этой сценой, что, войдя в дом, потянула с себя тунику. Пушак снова повернулся во сне и протянув руку ощупал место, где должна была спать я. Не найдя желаемого, тревожно поднял голову. Я стояла в свете костра, обнажённая, как лесная нимфа. Встав на колени возле шамана я повела плечами и так же по-кошачьи изогнула тело. Пушак прерывисто вздохнул и повёл рукой по ямочке позвоночника до вызывающе приподнятых ягодиц.

Чаупи-тута не узнавал друга. Он сильно изменился, как-будто даже повзрослел. У них стало меньше доверительных разговоров. Только, когда ягуар отправлялся далеко в лес, по своим звериным делам, Руми терял отрешённость, теперь частенько присутствующую в его взгляде.

Только день назад они провели обряд, но даже тело его стало рельефнее и ловчее. Он неутомимо шёл целый день, а ночью, похоже, не спал ни минуты. Вокруг глаз его залегли голубые тени. Движения и взгляды, напряжённые и чувственные, нервировали шамана.

Когда утром ягуар ушёл в лес, Чаупи-тута пошёл к другу, чтоб урвать минутку и поговорить с ним о своих сомнениях.

-Руми, -положил он руку на его плечо,- как думаешь, а может тотемный зверь взять над человеком верх, так, что тот этого даже не заметит?

Жёлто-зелёные глаза парня сверкнули. Чаупи-тута даже испугался. И тут же вдали закричала гарпия. Руми вздрогнул и взял себя в руки.

-Мальчик прав,- шаман подошёл и стал рядом с Чаупи-тута,- зверь пытается подчинить тебя. Ягуар хитёр и независим. Ты думаешь ему нравится подчиняться тебе?

-Я не понимаю..,- с юноши сползала его звериная ипостась,- он же подчинился во время обряда.

-Правильно,- шаман старался говорить осторожно и убедительно,- но он будет пытаться вернуть себе свободу через власть над твоими чувствами.

Шаман нагнулся и что-то пршептал на ухо парню. Тот вспыхнул и оскалился. Чаупи-тута вскрикнул. Руми быстро взял себя в руки.

-Я понимаю..я подумаю..,-тихо пробормотал он.

Шаман отошёл, а мальчик подёргал, уже совсем успокоившегося друга за полу.

-Что учитель тебе сказал?- торопливо зашептал он.

Руми усмехнулся и тихонько щёлкнул малыша по носу. Было не больно, нр жутко обидно. Чаупи-тута насупился и стал собирать свои вещи.

-Подумаешь,- бормотал он,- какие мы таинственные..А ещё друг называется.

Ему было невдомёк, что парень просто не знает как и зачем говорить маленькому мальчику о той горячей боли желания, которую он испытал впервые в жизни. О пронзительно-сладких ощущениях от тела женщины. О бьющей изнутри мужской силе. При одной мысли об этом внизу живота заныло и он отошёл в сторону, чтоб успокоить взорвавшееся желанием тело.

-Да, я стал мужчиной,- думал он,- но это не значит, что я не могу держать в руках собственные чувства. Тебя ждёт сюрприз, мой хитроумный дружок, на мягких лапках.

Два дня пути до Истока. Если боги будут благосклонны к ним.

18 декабря-19 декабря.

Я дурачилась. Мои гормоны получили выход. После очередного откапывания каменных плит дороги, чтоб убедится в правильности пути, я подпрыгивая, как ровестница Чаупи-тута, запела песенку из мультика.

Мы в город Изумрудный,

идём дорогой трудной,

идём дорогой трудной,

дорогой непростой.

Заветных три желания,

исполнит мудрый Гудвин

и Элли возвратится

с Тотошкою домой…

Я вдруг погрустнела и подумала, что песенка и впрямь по ситуации. Чаупи-тута, конечно, сразу начал приставать с вопросами, и сказка, которой вполне можно было скоротать путь по приевшейся лесной чаще, заинтересовала даже взрослых, но в сущности, чистых и открытых, как дети, мужчин. Но я погрустнела ещё больше, потому, что мне, похоже, никогда не прийдётся баловать сказками своих детей.

Все проявления моего здорового организма говорили мне об этом. Причём с самого утра.

-М-м-да,-подумала я,- первое проявление прогрессорства с моей стороны, понадобится по окончанию последней коробочки с тампонами.

Мои записи превращаются в карту дорог. Сколько я здесь, я всё время куда-то иду.

Но мы торопимся, нам и так пока несказанно везёт с погодой. Дожди обходят нас стороной. После того, как мы вышли на дорогу, идти стало значительно легче. Плотно уложеные плиты, даже засыпаные листвой, превратившейся за долгие годы в почву, всё таки не давали возможности дороге превратится в заросли.

Ягуар показывался редко, но к ночи неизменно возвращался к лагерю и давал нам возможность спать спокойно. Он почувствовал молчаливое сопротивление Руми и подчинился. Или сделал вид.

Ночь перед последним переходом оказалась тревожной. Стояла страшная жара. И к вечеру не стало прохладней.

-Будет дождь,- Пушак всё больше волновался,- возможно даже буря.