Воины преисподней

Услышав восклицание пробудившегося ото сна Читрадривы, Катарина резко обернулась, вскочила и охнула от досады. Её хорошенькое личико мгновенно покрылось пунцовым румянцем. Следующим побуждением принцессы было прикрыть наготу, так как Читрадрива не мог отвести от неё зачарованного взгляда. Катарина схватила со стола крохотную подушечку, с которой посыпалась обильная белая пыль, и прислонила её к низу живота, а другой рукой попыталась прикрыть холмики упругих грудей. Но такая «защита», видимо, не удовлетворила её, и Катарина тут же переменила руки, заслонив подушечкой одну из грудей, а растопыренной пятернёй прикрыв лоно.

Читрадрива ухмыльнулся, с удивлением отметив про себя, что у принцессы почему-то не растут волосы в том месте, где по идее должны расти. Катарина же возмущённо вскрикнула, повернулась к нему боком, попыталась прикрыть подушечкой округлые ягодицы. И наконец под смех Читрадривы догадалась сделать несколько лёгких шажков к балдахину и закутаться в пурпурно-золотистую занавеску. Правда, полупрозрачная ткань, напоминавшая лёгкую алую дымку, не могла скрыть всех её прелестей, но Катарина, за неимением лучшей, удовлетворилась и такой защитой, с облегчением вздохнула и произнесла:

– Господи, Андреа, как ты меня напугал! – но тут же добавила с упрёком:

– Должна тебе заметить, ты довольно нескромен… и даже слишком нескромен! Сразу видно – дикарь.

Читрадривой завладела невероятная лень. Даже пальцем трудно было шевельнуть. Кажется, век бы смотрел на эту грациозную женщину, которая закуталась в воздушную ткань и не понимает, что этим не укроешься от острого мужского взора.

…Эй, что с тобой?! Очнись! Разве ты забыл…

То ли мысль, то ли обрывок мысли, а может простое впечатление всколыхнулось в мозгу и исчезло столь же внезапно, как появилось. И снова всё подёрнулось ленью. Думать не хотелось совсем.

– Ну, долго ты намерен играть в молчанку? – уже с лёгким раздражением проговорила Катарина. – Имей в виду, мой милый, если дама заговорила, не отвечать ей просто невежливо. Или ты не научился этому правилу за время своих странствий? Кажется, вчера я перехвалила твоё знание этикета.

Отвечать тоже не хотелось. Пусть в словах принцессы есть нечто странное, настораживающее… Новое обращение «мой милый»? Вздор.

– Да ты не дикарь, дорогой, ты просто чурбан! – уже открыто возмутилась Катарина и слегка подалась вперёд. Алый туман вокруг великолепного молодого тела колыхнулся, сверкнули золотистые нити шитья.

Нет… стоп… Так нельзя! Было в словах принцессы нечто настораживающее. Опасность, не опасность… И в её внешности также что-то определённо изменилось. Но в чём состоит перемена?..

Да что она, в самом деле не соображает, что ткань балдахина слишком прозрачная?! Хотя после прошедшей ночи скрываться друг от друга не имеет смысла, подумал он.

Отзвук последней мысли ещё не угас, как с Читрадривой что-то произошло. Было похоже, будто в макушку ударила небольшая молния, встряхнула всё его существо, прошла волной от головы до пят и исчезла. И вновь его объял удивительный покой. Лень. И то, что за минуту перед тем обеспокоило Читрадриву, надёжно вылетело из головы и было заглушено всё той же ленью.

Из блаженного состояния расслабленности его выдернул громкий смех: её высочество наконец соизволили взглянуть вниз и оценить открывающуюся взору картину. Читрадрива также неуверенно хмыкнул. А Катарина уже хохотала вовсю, демонстрируя мелкие снежно-белые зубки. Сначала она по-прежнему прижимала ткань балдахина обеими руками, затем наконец выпустила её и повалилась на кровать, не переставая заразительно смеяться. Надушенные потоки чёрных волос разметались по одеялу.

– До чего нелепо, просто кошмар какой-то! – воскликнула Катарина, когда приступ беззаботной весёлости стал понемногу проходить. – Андреа, дорогой, имей в виду, ты заставил меня забыться. С тобой я совершенно потеряла голову.

«Ну, это ещё как сказать. Это ещё разобраться надо, кто с кем потерял голову», – по-прежнему лениво подумал Читрадрива. И почувствовал, как в душе вновь вздымается что-то нехорошее… Какая-то ледяная волна…

Он отодвинулся от принцессы и медленно сел.

Спектакль! Вот что его смутило.

Чёрт возьми, Катарина по-прежнему ломает комедию! И вчера ломала, и сегодня продолжает. Да, да, да! Вечером – нелепая беседа в отблесках пылающего камина, резкая смена тем, в конце – дурманящие благовония. Утром – идиотское представление перед зеркалом. Так и есть! Её высочество изволили продемонстрировать гостю все свои прелести, покрасовались перед Читрадривой сидя, стоя к нему лицом, боком, а в конце «замаскировавшись» прозрачной занавесочкой. Ведёт себя, как какая-нибудь девка на ярмарке…

И когда Читрадрива окончательно разозлился на эту высокородную притворщицу и ломаку, молния вторично прошила его тело. От неожиданности он охнул и схватился за голову. И тут оказалось, что Катарина больше не смеётся. Запрокинув голову, она пристально смотрела на Читрадриву прекрасными изумрудными глазами.

Изумрудными?!