Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.

Впервые после долгого сравнительно мирного периода Рим столкнулся с тяжелыми военными проблемами. Принятые римлянами меры были весьма необычны. До сих пор консулы и преторы (с 222 г.) приступали к исполнению обязанностей с 15 марта^{75}. Пока вместе с военным командованием и армией они получали назначение на определенный театр военных действий, могло уже наступить лето, тем более что чаще всего в Риме у них еще хватало дел, которые требовали завершения, например прием послов^{76}.[27] Проходило также какое-то время, пока в зависимости от обстоятельств производился воинский набор. Если театр военных действий, как в случае с Испанией, был удален от Италии, часто терялась значительная часть наиболее пригодного для боевых операций времени. Так, в связи с конфликтом на Пиренейском полуострове вступление консулов и преторов в должность впервые с 153 г. было перенесено на 1 января^{77}.[28] Нет ничего невозможного в том, что конкретные обстоятельства прошлогоднего поражения, обусловленного поздним прибытием римских войск, способствовали принятию такого решения. Кроме того, впервые после 195 г. было решено отправить в Испанию одного из консулов и провести набор двух легионов и положенного им количества италийских вспомогательных войск. С учетом испанских вспомогательных отрядов численность этой армии составила почти 30 000 человек^{78}.[29] Консулами того года были Квинт Фульвий Нобилиор^{79} и Тит Анний Луск^{80}; командование в Испании получил первый из них (Арр. Iber., 45, 184), по-видимому, путем обычной жеребьевки (так же, как, впрочем, и Катон в 195 г.: Liv., XXXIII, 43, 4). Дальняя провинция досталась претору Луцию Муммию, консулу 146 г. (Арр. Iber., 56, 236; Memmius: DiocL, XXXI, 42 и Eutrop., IV, 9, I)^{81}, который получил меньшее войско (по Арр. Iber., 56, 237; 57, 238 — 14 000 человек, т. е., вероятно, потому, что полноценный легион насчитывал 5000 пехотинцев и 300 всадников, соответствующее число италийцев = 5000 + 900 и 2800 воинов вспомогательных отрядов^{82}). Оба римских наместника двигались в Испанию частью сушей, частью морем[30]. Разделение провинций между Нобилиором и Муммием вызывает удивление. Несмотря на тяжелое поражение от лузитан в прошлом году, в Hispania Citerior отбыл консул, а дальнюю провинцию получил претор[31]. Развитие событий в Кельтиберии, где конфликт, казалось, пока носил ограниченный характер, вряд ли могло объяснить подобный образ действий[32]. Поэтому я полагаю, что победа лузитан втянула Ближнюю Испанию в войну в гораздо большей степени, чем это может показаться на первый взгляд.

Нобилиор со своим войском высадился предположительно в Тарраконе^{83}.[33] Его путь к театру военных действий лежал вверх по Эбро и затем по Халону. Сначала поход 153 г. протекал вяло. Из донесений предполагалось, что сегеданцы в случае появления римского войска будут застигнуты врасплох[34]. Строительство стены вокруг города еще не завершилось^{84},[35] союзники же Сегеды были не слишком сильны, поэтому они бежали с женами и детьми в Дальнюю Кельтиберию к еще не вступившим в войну аревакам и попросили принять их (Арр. Iber., 45, 184; Flor., I, 34, 3 = II, 18, З)[36]. Нобилиор, прибыв в Сегеду, застал лишь покинутый город. Вновь пришлось вступить в переговоры. Ареваки приняли сегеданцев, но все же выступали пока как посредники, а не участники в войне (Арр. Iber., 45, 185; Flor., I, 34, 3 = II, 18, 3). Они попытались выхлопотать у римлян прощение для жителей Сегеды, но безуспешно (Flor., I, 34, 3 = II, 18, 3). Ареваки должны были или выдать беглецов римлянам, или, открыто встав на сторону первых, вступить в борьбу со вторыми. Римляне настаивали на безусловной сдаче врагов (deditio), которая, естественно, предполагала выдачу оружия (Flor., I, 34, 4 = II, 18, 4; Арр. Iber., 49, 208 — упоминание в 152 г. о требованиях Нобилиора). Последнее задело за живое этих воинственных, свободолюбивых людей (Flor., I, 34, 4 = II, 18, 4; Diod., XXXIII, 16; 25; Dio Cass., XXII, 75). Поэтому требования римлян были отклонены, а между ареваками и враждебными Риму жителями Ближней Кельтиберии был заключен союз. Главнокомандующим объединенных сил избрали упоминавшегося уже сегеданца Кара (Арр. Iber., 185). Тем самым было принято решение, имевшее самые серьезные последствия. Только теперь война приобрела угрожающий размах. Насколько затянулись дипломатические дискуссии, показывает то, что выборы Кара, которые должны были последовать сразу после прекращения переговоров, состоялись только 21 августа (Арр. Iber., 45, 185 и 187), за два дня до сражения, происшедшего в день Вулканалий, т. е. 23 августа, когда уже большая часть благоприятного для боевых действий времени прошла.

§ 3. Поражения и победы Луция Муммия в боях с лузитанами