Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.

Дискредитация усилий Марцелла и его друзей по заключению мира была не слишком трудным делом. Первый упрек состоял в том, что он хотел как можно скорее добиться выгодного для врагов мира, ибо надеялся тем самым увеличить собственную славу (Арр. Iber., 49, 206). Высказывания против союзников могли интерпретироваться как прегрешение против fides, а такое поведение было недостойно римлян (Polyb., XXXV, 3, 5-6; решение сената о смене командующего в Ближней Испании, несомненно, выглядело как порицание Марцеллу). Наконец, его стремление завершить войну без дальнейшей борьбы расценивалось как проявление малодушия[78]. Вероятно, в дебатах принял участие и Нобилиор (указание на это можно усмотреть в: Арр. Iber., 49, 208), который, разумеется, не желал славы своему преемнику после того как сам потерпел в Испании столь тяжелые поражения. Опираясь на перечисленные аргументы — жажда славы любой ценой, измена по отношению к союзникам, малодушие, — противники умеренного мирного соглашения добились успеха в сенате. После речи союзников ситуация сложилась не в пользу Марцелла, защищать его в тот момент не было возможности. Во всяком случае, для удачного ведения дискуссии его послы не обладали необходимой auctoritas, а друзья консула были недостаточно компетентны.

Таким образом, было принято сенатское постановление, основывавшееся на более жестком подходе к вопросу о войне с кельтиберами. Обоим испанским посольствам сообщили, что волю сената они узнают от Марцелла (Polyb., XXXV, 3, 3; Арр. Iber., 49, 208). Посольство же Марцелла было отправлено обратно с инструкцией полководцу энергично и достойно Рима продолжать войну (Polyb., XXXV, 3, 5). Может быть, послы застали Марцелла в Hispania Ulterior еще сражающимся с лузитанами, а может — уже на зимних квартирах в Кордубе[79]. Пока он успел лишь сообщить кельтиберам решение сената и возвратить врагам по их просьбе заложников, которых они дали ему при заключении перемирия (Арр. Iber., 50, 211).

В Риме же и теперь не прекращались споры. После того как было принято решение о продолжении войны, не стоял ли и еще один вопрос: кто должен ее продолжать? Imperium Марцелла истек в конце 152 г.; сохранить ли за ним командование на следующий год или назначить на его место другого полководца? В предшествующие десятилетия продление полномочий командующих было обычной практикой (почти постоянно в 193—173 гг., в отношении более позднего периода нет сведений из-за потери ливиевых фаст)^{113}. Правда, те, кому в те годы продлевали командование, были лишь преторами. Пророгация же командования консулам для Испании представляла собой нечто новое. Ввиду экстраординарности назначения Марцелла напрашивалась мысль о продлении ему командования, чтобы он мог в следующем году успешно завершить войну. Однако настроение сената изменилось явно не в его пользу[80]. Используя те же аргументы, которыми они добились отклонения мирных инициатив Марцелла, противники последнего все активнее выступали против его пребывания в Испании. До самых консульских выборов в ноябре^{114} они вряд ли могли получить какие-либо новые известия из Испании. Но иначе сложилась ситуация к моменту распределения провинций, в начале января, непосредственно после вступления магистратов в должность. К этому времени в Риме уже явно стало известно, что Марцелл — по-видимому, сразу после возвращения послов — на свой страх и риск вновь повел переговоры с представителем враждебных Риму кельтиберских общин (Арр. Iber., 50, 211—212). Между тем на консульских выборах на 151 г. одержали победу Авл Постумий Альбин^{115} и Луций Лициний Лукулл^{116} (Polyb., XXXV, 3, 6). Когда к моменту распределения провинций стало известно о переговорах, сенат вновь решил направить в Ближнюю Испанию одного из выбранных консулов (Polyb., XXXV, 3, 6). Решение вопроса о том, кто из них двоих должен получить эту провинцию, было, по-видимому, предоставлено самим консулам. Мы не знаем, бросали они жребий или пришли к полюбовному соглашению. Так или иначе, Ближнюю Испанию получил Лукулл, что, судя по дальнейшим событиям, полностью соответствовало его желаниям. Таким образом, противники Марцелла, казалось, достигли своей цели.