Войны Роз: История. Мифология. Историография

По-видимому, к 1483 г. внутренняя ситуация в Норфолке была уже достаточно стабильной, а напряжение исходило из внешних источников. Подтверждением этому обстоятельству служит хотя бы тот факт, что в архиве Пастонов есть сообщение герцога Норфолка о высадке Генриха Тюдора и его сторонников^{389}, но два письма Елизаветы Браун к Джону Пастону-младшему, написанные буквально месяц спустя после этих событий, посвящены исключительно внутрисемейным делам. В дальнейшей корреспонденции речь идет о крушении купеческого корабля вблизи Нориджа^{390}, о свадьбах, арендной плате и т.п. Таким образом, восстание Бэкингема и узурпация трона Генрихом Тюдором были для джентри Норфолка последними значимыми событиями Войн Роз.

Последние документы семейного архива Стоноров относятся к 1483 г. Они не содержат никакой информации об обстановке в центре Англии, но позволяют судить о восприятии событий общенационального масштаба. Среди указанных писем есть два, принадлежащие перу лондонского джентльмена Саймона Столворта (Stallworth). В них он подробно описывает политическую ситуацию в период регентства Ричарда Глостера. Из указанных документов явствует, что захват регентства герцогом Глостерским и отстранение от власти клана Вудвилей были восприняты джентри вполне спокойно. Саймон Столворт писал: «А что касается новостей, то… королева по-прежнему в Вестминстере… мой лорд протектор и мой лорд Бэкингем с другими лордами были в Вестминстере с десяти до двух, но им не удалось с ней поговорить. Король по-прежнему в Тауэре, а больше всего разговоров сейчас о коронации, к которой идут большие приготовления»^{391}.

Если расправа с родственниками королевы Елизаветы прошла для Ричарда Глостера гладко, то его притязания на корону означали для джентри начало нового политического кризиса. Саймон Столворт восклицает: «А что до новостей, то я просто счастлив, что вас здесь нет, потому что здесь творятся ужасные вещи, и каждый человек подозревает другого… В прошлую пятницу лорд Гастингс был обезглавлен, а еще говорят, что в столицу прибудут 20 000 людей лорда протектора и герцога Бэкингема, а зачем, я не знаю, наверное для поддержания порядка. Архиепископ Йоркский и многие другие в Тауэре (но я предполагаю, что они все равно выйдут оттуда). Дома этих лордов заняты солдатами, и говорят, что протектор пошлет своих людей в графства, чтобы занять их владения»^{392}.

Очевидно, что джентри центральной Англии с большим вниманием следили за событиями в столице, которые имели для них тем большее значение, чем ближе к ней располагались их собственные владения.

И все же, узурпация Ричарда III не вызвала сколько-нибудь заметных протестов джентри. В частности, Уильям Стонор присутствовал на коронации этого монарха^{393}. В данном случае тенденция поддерживать любого находящегося на троне выступает особенно отчетливо. Однако еще большее значение для джентри имели связи с главой собственной «партии». В частности, участие Уильяма Стонора в восстании под предводительством Бакингема, в результате чего он был вынужден бежать на континент, а его архив был конфискован, объясняется достаточно просто. К Бэкингему присоединился глава «партии» Стоноров — их неизменный покровитель — архиепископ Йоркский^{394}. Таким образом, в эпоху Войн Роз определяющими были именно соображения «внутрипартийной» солидарности. Сами джентри не выбирали, к какой из враждующих сторон присоединиться, — они вставали на сторону той «партии», в которую входил глава локального «дружеского союза», к которому они принадлежали.

Если на обстановку на юго-востоке королевства последняя фаза Войн Роз существенного влияния не оказала, то на севере страны дела обстояли совершенно иначе. Это объясняется достаточно просто — именно север королевства стал базой сначала восстания Бэкингема, а в царствование Генриха VII — опорой сторонников реставрации Йорков. Как отмечает А.Д. Поллард, прочному союзу северян и Йоркской династии положил начало брак Ричарда Глостера с Анной Невиль — дочерью Создателя Королей^{395}. Этот брак, а также долгое пребывание Ричарда Глостера на посту наместника сделали его главой локальной «партии», что обеспечило ему и дому Йорков в целом поддержку значительной части джентри севера Англии^{396}.

Восстание Бэкингема сделало Нортумберленд крайне небезопасным. Эдуард Пламптон писал: «Люди в этой стране так страдают от тех действий, которые они (восставшие) предпринимают от имени короля и от своего собственного... люди уже не знают, что им делать»^{397}. По видимому, главным источником напряженности служили войска лорда Бэкингема и других лордов, передвигавшиеся по Нортумберленду. Эдуард Пламптон сообщает: «Мой лорд Стенли отправился на север и с ним 1 000 человек, а куда он пошел, никто не знает. Герцог Бэкингем имеет в распоряжении столько людей, что может идти и делать все, что захочет… Вестовые прибывают каждый день, и от короля, и от герцога Бэкингема»^{398}. Очевидно, что ситуация на севере страны в это время была крайне напряженной.