Воины Шамбалы

Манлам находился в обители Майтрейи вторые сутки. Первый день монахи дали отдохнуть измотанному длительным переходом юноше. На следующее утро Манлам принимал участие в молебне. Никто не интересовался, что привело трапу в стены обители. Братия монастыря радушно встретила юношу. Его знакомили с историей храма. Рассказывали удивительные легенды о ламах, некогда проживавших в этих стенах. Но Манлам ожидал другого. Никто из братии словом не обмолвился о старике, побывавшем в Шамбале. Может все, что слышал трапа от своего наставника просто очередная легенда о затерянной в снегах обители? Манлам решил, что если старика нет в храме, он сам продолжит путь в Страну Махатм. Ему не нужен провожатый и если суждено умереть в горах, значит такова воля Неба.

Утро начиналось как обычно. Монахи собрались в лха-кханге на ритуал приветствия Солнца. Манлам занял отведенное ему место, стараясь как можно быстрее отогнать ночную дрему. Молитве, исходящей из сердца, ничто не должно препятствовать. Настоятель подал знак, и взревели геолинги. Вдруг двери лха-кханга распахнулись. На пороге стал седой старец, его поддерживали под руки двое послушников. Вместо глазниц на лице старика темнели черные отверстия. Манлам не в силах совладать с собой бросился к ногам ламы.

- Я пришел из далека. Моя жизнь принадлежит вам. Я хочу стать вашим учеником.

- Монах, не следующий ритуалу недостоин Высокого знания. - Старик оттолкнул стоящего на коленях трапу и прошел в лха-кханг. Монахи недовольно зароптали. Теперь им стало ясно, что привело юношу в обитель Майтрейи. Он один из тех, кто ищет Священную Землю Богов. Настоятель поднялся со своего трона и указал на дверь.

- Община храма Майтрейи не желает видеть тебя среди братьев. Мы можем предоставить приют усталому путнику, но делить кров с человеком, скрывающим свои истинные намерения, не желаем. Тебе не место в стенах обители.

Манлам поднялся. Он знал, что нарушение Устава монастыря приводит к изгнанию из общины. Проклиная себя за несдержанность и глупое поведение, юноша направился к выходу. Он вновь был предоставлен сам себе. В это время года продолжать путь в Страну снегов было бессмысленно. Демоны гор не пропустят через перевалы. И если ему суждено умереть, пусть это произойдет недалеко от святой обители. Монахи проведут его душу в мир Бардо и позаботятся о грешном теле.

Он не долго искал место для прибежища. Его устроила первая попавшаяся пещера, расположившаяся на склоне горы неподалеку от обители. Трапа покинул монастырь, не забрав даже своих скудных пожитков. Он готовился переселится в другой мир, где вещи не имеют силы, а любой предмет, напоминающий о физическом существовании, только задержит его переход. Манлам отыскал в пещере ровную площадку, сбросил с себя одежду и устроился для медитации. Расслабившись, он постарался успокоить сознание, избавившись от мыслей и эмоций. Постепенно ему удалось окунуться в состояние покоя. Перестал донимать холод, пропали звуки, Манлам плыл в облаках, наслаждаясь легкостью своего тела. Вдруг он услышал постепенно усиливающийся хор голосов. ОМ-МАНИ-ПАДМЕ-ХУМ - мантра Бодхисатвы Авалокитешвары, закрывающая врата рождения, как в физическом, так и в мире богов. Трапа ощутил усиливающийся прилив тепла. Казалось, языки огня лижут тело. Боль становилась невыносимой. Манлам сделал усилие, чтобы вырваться из огненных объятий.

Первое что увидел молодой монах, это лицо старика с черными глазницами. Манлам постарался приподняться, но лама удержал его.

- Еще не время. Ты был очень далеко. Но не на столько чтобы потерять дорогу назад. - Старик поправил покрывало прикрывающее тело Манлама. - Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, не найдешь такого места, где бы живущего не побеждала смерть. Умертвив свое тело, ты не избавишься от кармических последствий. Так стоит ли подвергать себя перерождению, не использовав возможности предоставленные Небом в этой жизни. Плохие и вредные для себя дела делать легко. То же, что хорошо и полезно, делать в высшей степени трудно. - Старик положил руку на голову Манламу и трапа почувствовал, как по телу прошла легкая дрожь. Веки сомкнулись, и он погрузился в спокойный сон без видений и ощущений.

* * *