Воины Света. Тайна Кранга

— Великолепная мысль, капитан, — сказал Вульф. — Я думаю… да, есть возможность — разумеется, минимальная и трудная — что мы сумеем утащить их за собой. Куда приятней, чем простое самоубийство.

— Именно так, Вульф, за исключением одного. Я не думаю даже о сложном самоубийстве. Мвализури, поговори со своей машиной и узнай, что она скажет!

Ата отстучала затребованные сведения. Машине потребовалось только мгновение, чтобы выдать на экран длинный список ответов.

— Ну да, есть одна, капитан. При нашем настоящем темпе хода примерно в семидесяти двух корабельных минутах от нашей текущей позиции. Координаты имеются и в данном случае записаны с точностью до девяти… девяти и семи десятых.

— Тогда начинай отстукивать их!

Он повернулся вместе с креслом и нагнулся над микрофоном радиосвязи.

— Все внимание! Теперь, когда мы, служители мира и спокойствия, действительно умиротворили половину наших преследователей, я получил достаточный стимул, чтобы выдать равно безумную идею. То, что я… То, что нам предстоит попробовать, теоретически возможно. Я не знаю, делалось это раньше или нет. Нет никаких данных о неудачной попытке. Я считаю, что мы должны рискнуть. Любая альтернатива предпочтительней верной смерти. Иначе плен неизбежен.

Труэензюзекс нагнулся, насколько позволили ремни, и произнес в свой микрофон:

— Могу я спросить, что вы… мы попытаемся сделать?

— Да, — поддержал Вульф. — Мне, признаться, и самому любопытно, капитан.

— Же! Мы направляемся к нейтронной звезде этого сектора, определенные координаты которой у нас имеются. При нашей нынешней скорости мы вонзимся в гравитационный колодец на нужной касательной через семьдесят… шестьдесят девять минут. Следующие несколько минут Ате, Вульфу, компьютеру и мне самому предстоит дьявольская работа, прокладка курса. Если мы сможем попасть по этому полю в определенной точке при нашей скорости, я надеюсь, громадное притяжение звезды отшвырнет нас с достаточной скоростью, чтобы убежать за пределы диапазона Аннских детекторов. Они едва ли могут этого ожидать, и даже если они вычислят, что мы затеяли, то не думаю, что наш друг барон сочтет, что стоит трудиться делать то же самое. Ему есть что терять. Все. А нам в данный момент почти нечего. Только мы, люди, достаточно безумны, чтобы попробовать подобный фокус, квели?

— Да. Поддерживаю предложение. Согласен, — ответил Труэензюзекс. — Будь я способен запретить этот идиотский план — то, заверяю вас, я бы это сделал. Однако так как это не в моей власти… Давайти приступим, капитан.

— Обречены на слабые похвалы. А, философ? Есть и другие возможности. Либо мы пролетим мимо точки касания и понесемся дальше, в каковом случае вся попытка становится никчемной, и мы будем взяты в плен, либо нырнем слишком глубоко и будем захвачены звездным колодцем, затянуты и разбиты на мелкие кусочки. Как капитан я по праву наделен властью принять решение… Но это не совсем обычное плавание, и поэтому я ставлю на голосование. Кто против?

По связи дошло только слабое фырканье, относящееся, несомненно, к Сиссиф, — она поддалась любопытству и включила связь. Его нельзя было истолковать как возражение.

— Же! Значит, попробуем. Я усиленно рекомендую вам потратить некоторое время на проверку ремней и улечься как можно удобней. Если мы заденем поле звезды по точной касательной, то я почти убежден, что «Славная Дырка» сможет выдержать действие затронутых сил. Если не сможет, то это не будет иметь значения, потому что наши тела пропадут задолго до корабля. Хайдбуру. Не имеет значения. Я понятия не имею, чего следует ожидать в физиологическом смысле. Поэтому приготовьтесь как можно лучше духом и телом, потому что через шестьдесят… — Он оборвал фразу и взглянул на хронометр. — …шесть минут все так или иначе определится.

Он прервал связь и начал бешено выбивать на пульте компьютера инструкции и запросы.

— Если есть какое-то утешение, — подумал Флинкс, — так это то, то не будет никакого медленного наращивания силы тяжести на корабле. Они либо преуспеют, либо нет, на такой высокой скорости, что все кончится в один миг. Как сказал Малайка, все так или иначе определится.

Он не желал представлять себе, что случится, если они промахнутся мимо точки контакта и нырнут слишком близко к звезде. Народец в колодец. Не смешно. Он увидел себя и Пипа раздавленным всмятку, плоскими, как бумага, и это тоже оказалось не забавным.

Хронометр, не ведающий жалости к человеческим заботам, продолжал отсчитывать время. Осталось шестьдесят минут… сорок… двадцать… десять… пять… три… две…