Воины Света. Тайна Кранга

Время шло, и Хан все больше и больше убеждался в том, что девушка обладала исключительной красотой, но тем не менее она оставалась личностью. Выбрав ее, Хан встал перед сложной проблемой. Вопрос о постели решался легко: его приказ — основание вполне достаточное. Но общности чувств добиться было гораздо сложнее.

Хан понимал, что, несмотря на внешнюю безмятежность, эмоциональный баланс Устеин полностью нарушен. Хан стремился понять ее полностью, не хотел врываться в ее внутренний мир грубо, боясь его разрушить.

Странно, но сама Устеин, как подозревал Хан, вовсе не думала о себе как о личности. И это было вдвойне странно, потому что бомбардировка планеты космическими лучами действовала губительно на интеллект леров, а интеллект людей оставался нетронутым. И, вероятно, поэтому Устеин находилась на более высокой ступени развития, чем Воины. Другой парадокс Хан видел в сравнении Устеин с Лизендир. Лизендир была продуктом цивилизации, Устеин же не имела к ней никакого отношения и тем не менее гораздо лучше управляла своими эмоциями, чем Лизендир, которая большую часть жизни потратила на овладение этим искусством.

Зверек… Тщательно выдрессированный зверек… Никто не будет пахадъ на чистокровной лошади. Никто не запряжет ее в телегу, иначе она погибнет для будущего, пропадет многолетний труд по селекции благородного животного. И Хан боялся неправильными действиями погубить Устеин, если слишком резко, слишком прямолинейно начнет пробуждать в ней человека, личность. И чем дольше он находился рядом с ней, тем больше хотел, чтобы она навсегда вошла в его жизнь.

Он привык относиться с недоверием к слову «любовь». И Лизендир укрепила его в этом убеждении. Она была права, так как это слово имело тысячу оттенков, тысячу смыслов. Сначала Хан употреблял его только в одном аспекте, выражая желание, плотскую страсть. В его отношениях с Лизендир оно приобрело другой, более глубокий смысл. А теперь, когда рядом оказалась Устеин, совсем другие чувства захватили его. Но как бы оно ни было глубоко, оно не заслонила в его сознании Лизендир…

Что касается Устеин, она, казалось, была вполне довольна своим новым домом. Хан не имел понятия, сколько ей на самом деле лет. Она не грустила о прошлом, проводила много времени, прихорашиваясь, однако все ее действия при этом были лишены сексуального смысла. Она не стремилась соблазнить его, вернее, делала это для того, чтобы провести время. У нее была небольшая сумочка с туалетными принадлежностями, гребенками, щетками. Большую часть суток она занималась туалетом или спала. И только иногда Хан слышал, что она что-то про себя напевала. Это были длинные песни, языка которых Хан не понимал. В такие часы она, казалось, забывала обо всем, погружаясь в собственный мир, границ которого не знал никто. Хан позволял ей делать все, что она захочет, отдыхать, где пожелает. Она спала, свернувшись клубочком в уголке его постели. Сон ее был чуток. Она просыпалась при малейшем шуме и тревожно вглядывалась в темноте, стараясь понять, что разбудило ее. Хан уголком глаза видел, что глаза ее широко раскрыты, во взгляде читалась тревога. Но через некоторое время дыхание ее становилось ровным. Она засыпала снова.

Когда он наконец понял, чего от нее хочет, он хотел реализовать свои намерения, но после размышлений понял, что лучше повременить, лучше дать ей привыкнуть к новому положению. Нельзя сразу и внезапно отрывать человека от того, что впитывалось в него годами, в течение многих поколений. Ведь леры шесть тысяч лет целенаправленно воздействовали на людей, чтобы вывести новую расу.

После того, как он и Устеин были предоставлены самим себе, Хан ничего не слышал о Лизендир, и это начало его тревожить. Наконец, она появилась. Хан был рад, что она хорошо выглядит, но присутствие Устеин смущало его. Он смог прочесть в ее глазах, что отношения их перешли в иное качество. Не почувствовал он в ней и ревности, а, скорее, понимание, одобрение. Хан проанализировал свои ощущения и понял, что они аналогичны ощущениям Лизендир.

— Я пришла потому, что теперь мы можем поговорить спокойно. У меня очень интересная информация. Очевидно, мы каким-то образом вошли в доверие к этим чудовищам. Я делаю, что могу. Они убеждены, что я обучаю их высшим тайнам. А на самом деле я даю им начальные знания. Мне немного не по себе, так как этого хватит, чтобы стать на этой планете самыми опасными. Но при встрече с другими лерами они будут выглядеть беспомощными, как дети. Правда, некоторые из них имеют врожденный талант. Например, Хата. Это заставляет уважать его, хотя я, как и раньше, ненавижу все, что за ним стоит. Хан, твое поведение изумило всех. Хата поражен. Он стал уважать тебя. И я тоже. Я пришла сказать, чтобы ты вел себя так же. А еще посмотреть на твою девушку.