Войны темных сил

И вот, приехав в только что завоеванный турецкими масонами-революционерами Константинополь, "русские" масоны-революционеры с изумлением натолкнулись в приемной Ахмет-Риза Бея с буржуазнейшим лидером октябристов 3-й Госуд. Думы Александром Гучковым. Xотя три "русских" маргулиеса и набросились с негодованием на турок за допущение к себе "реакционера" Гучкова, однако самый факт такой встречи, а также и полное недоумение, которым турецкие масоны встретили негодование "русской" тройки, свидетельствует, что г. Гучков, в свою очередь, был достаточно хорошо рекомендован из некоторого таинственного места.

Кроме "реакционера" А. Гучкова революционные маргулиесы встретили в Константинополе знаменитого Салоникского депутата-адвоката Эмануила Карассо (конечно еврея), "который отличился во время руководимой Энвер-Беем атаки на Ильдыз-Kиоск, где жил Абдул-Гамид. Карассо вбежал к султану одновременно с Энвером и, держа в руках револьвер, потребовал от султана конституции"...

"Поучительная поездка" верноподданных Русского императора в Константинополь обогатила любознательных путешественников множеством сведений по части способов возбуждения войск к мятежу против их законного Повелителя. Восхищенный ловкостью и умелостью турецких офицеров, ставших во главе военного мятежа, М. Маргулиес укоризненно заключает: - "и мне вспомнилась работа партий С.-Д. и С.-Р. в военной среде в 1904 и 1905 гг., задачей которых было отделить солдат от офицеров, избавить солдат от офицерской опеки и руководства, и каждый штабной писарь - считался ценным приобретением для дела революции".

Вернувшись из "поучительной поездки", достопочтенные иудо-масоны усиленно занялись исправлением ошибок неудачной революции 1904-5 годов и стали готовить удачную революцию 1917 года.

И уже не штабные писаря, а начальники штабов и высокопоставленные генералы стали "ценным приобретением революции".

Вскоре председатель комиссии государственной обороны 3-й Госуд. Думы А.И. Гучков организовал в Петербурге на Сергиевской улице свой частный, генеральный штаб из доброго десятка молодых и честолюбивых генералов и соответствующего числа полковников и капитанов Генерального Штаба. Этот частный штаб пользовался всеми секретными сведениями, коими только располагал императорский Генеральный Штаб и через этот частный штаб г. Гучкова установилась живая и непосредственная связь оппозиционной Государственной Думы с корпусом офицеров императорской Армии.

Отмеченные Маргулиесом старые ошибки революционной тактики были исправлены и, следуя новой тактике, - под видом особого попечения о нуждах Армии и флота, началась планомерная подготовка "своих" офицерских кадров. Правой рукой Гучкова явился честолюбивый и беспринципный генерал Поливанов - бывший в то время помощником военного министра. Во время революции этот гучковский прихвостень обнаружил все таившиеся в нем возможности и кончил тем, что один из первых перешел на сторону большевиков.

Постоянно осведомляемые из первых рук о всех недочетах, промахах и предположениях военного и морского ведомств, руководимые масоном Гучковым заговорщики искусно и широко сеяли в войсках семена недовольства и подрывали авторитет не только начальства, но и членов Династии и самого Государя императора. С другой стороны, заранее осведомленные об удачных решениях и созревших намерениях Государя осуществить то или иное улучшение войскового быта, эти господа спешили забежать вперед, и вот в заседаниях Комиссии Государственной Обороны, а часто и с кафедры Государственной думы, выступал "добрый гений" русской армии А. Гучков, и заявлял, от имени Думы, о необходимости улучшить положение бедного офицерства, исправить какие-то недочеты.

Выходило всегда так, что все полезное и приятное для Армии происходило по инициативе Госуд. Думы и в особенности самого Гучкова, а ошибки, прорехи и недостатки относились к негодному "режиму".

В то же время, в закрытых заседаниях комиссии обороны, Гучков и его ближайшие сотрудники Н.В. Савич, А.Л. Протопопов (будущий министр внутренних дел) и другие, проводили неизменный "принцип экономии", который состоял в том, что Дума может только уменьшать и сокращать сметы ведомства, но никогда таковых не увеличивать.

Открытый вызов Династии сделал Гучков, когда выступил в 3-й Госуд. Думе с резким обличением Великих Князей, будто бы неспособных и непригодных для занятия ответственных командных должностей. Эта грубая демагогия, с одной стороны, наносила удар монархии, с другой, увеличивала популярность Гучкова в тех военных кругах, для которых присутствие Великих Князей было стеснительно, уход же несомненно открывал честолюбцам новые возможности их темным замыслам. Военный министр, равнодушный бюрократ генерал Редигер не возразил, как следовало, зарвавшемуся демагогу и не указал купеческому сыну Гучкову, что его мнение о качествах военачальников не было подкреплено какими-либо фактами и являлось лишь мнением неосведомленного в военных делах лица.