Войны веры (СИ)

– Не думаю что вид полупрозрачного демона вернет ей душевное равновесие. – Ехидно пояснил демон. Несколько секунд Гарвель раздумывал стоит ли идти на такие жертвы ради удовлетворения любопытства. Наконец решившись демонолог протянул тонкий энергетический канал к призрачном телу демона. Сердце неприятно кольнуло, гадкая слабость с радостью расползлась по телу будто только и ждала этого момента. Хааг же напротив стремительно наливался цветом, первым в воздухе отчетливо проступил хребет. Более мелкие кости формировались беспорядочно, вокруг костей немедленно нарастали тугие мускулы, с помощью толстых крепких жил они крепились к костям. Что задумал Хааг Гарвель понял еще в тот момент когда из воздуха возник позвоночник и грудная клетка. Демон решил создать человеческое тело.

Впрочем выделенных чернокнижником сил ни за что бы не хватило на тело взрослого мужчины. Поэтому сметливый демон благоразумно воспроизвел внешность двух-трех летнего мальца. Понаблюдав за метаморфозами своего слуги Гарвель перенес свое внимание на посох. Проведя раскрытой ладонью над артефактом демонолог явственно ощутил пропитавшую дерево магическую мощь. В отличие от инфернальной энергии которой распоряжается любой демонолог магическая сила чародея или как ее называют сами маги – манна, носит нейтральный характер. Она пассивна, в то время как выкачанная из изнанки мироздания сила требует действий, любых лишь бы побыстрее. Именно поэтому демонологи и предпочитают расходовать свою собственную – она не столь опасна. Отчасти исток упрощает контроль над энергией изнанки, пропущенная через него сила становится куда более безопасной. Но даже в таком виде ни один здравомыслящий демонолог не станет удерживать ее своем теле. Для этого существуют посредники-фамилиары. А маг большую часть своей жизни занимается именно накоплением аморфной манны. Сильные волшебники используют для хранения манны не только собственное тело, но и различные артефакты. Обычно для этого служит посох, но манна всегда пассивна. Однако лежащий перед чернокнижником посох буквально излучал злую силу годную лишь для разрушения. С помощью этого посоха невозможно никого излечить или что-то построить, а вот убить можно едва ли не касанием. Изучая посох Гарвель поймал себя на мысли что он кажется ему живым. Мелькнула мысль подчинить себе этот артефакт. В сознание ворвались сладостные картины кровавых сражений, вопли умирающих в страшных муках людей сладкой музыкой отозвались в душе.

Рука чернокнижника неосознанно протянулась к излучающему мощь артефакту. Опомнившись Гарвель отдернул руку, и глубины души поднялась глухая злость. Холодная ярость заполнила сознание заставляя действовать. Привычным усилием сменив слабую человеческую руку на демонический аналог демонолог поднял посох. Крепко сжимая мгновенно раскалившееся древко чернокнижник потянулся к запертым в собственном разуме демонам. Сплошной поток тварей изнанки подчиненных чернокнижнику хлынул в посох через используя руку как мост. Посох раскалился до такой степени, что даже прочнейшая чешуя демонической конечности не выдержала жара. Вонючий дымок поднимался от ладони, но Гарвель даже не дрогнул. В сравнении с испытанными в астрале муками боль от ожога казалась почти приятной. Несколько долгих секунд жар усиливался а затем демоны все же сломили сопротивление зачарованного посоха. Древко моментально остыло, и даже потемнело немного, посох словно бы уменьшился в размерах, давящее ощущение злой силы заточенной в этом куске дерева сошло на нет. Огромный сапфир подернулся дымкой, безупречная синева стремительно выцветала уступая место мутной серости. Демоны же напротив наливались силой словно комары кровью.

Несколько минут Гарвель неподвижно стоял опершись на посох, а затем прочное с виду древко подломилось. В руках демонолога остался лишь верхний конец, но и он сминался в руках словно был сделан из песка а не из прочнейшей древесины закаленной к тому же колдовством. Под тяжесть навешия оставшийся в руках демонолога кусок вновь подломился, а спустя мгновенье и вовсе осыпался пеплом. Однако на его месте остался сотканный из мрака призрачный силуэт в точности повторяющий рассыпавшийся артефакт. Нащупав левой рукой рукоять ритуального кинжала чернокнижник с ювелирной точностью провел кончиком лезвия вдоль призрачного силуэта истлевшего посоха. Составляющие призрак демоны проходя сквозь лезвие кинжала оставляли в нем всю выпитую из посоха энергию, и в таком состоянии возвращались обратно. Собранное из нескольких стальных пластин лезвие постепенно накалялось, вороненая сталь медленно обретала вишневый оттенок раскаленного в горне железа.

Но жар раскаленного лезвия почти не ощущался. Ласковое живое тепло распространялось по рукояти, наполняя измученное тело новыми силами.