Войны веры (СИ)

Сухо щелкнул замок. А вскоре и узкий лучик света прорывавшийся из освещенного коридора оборвался перерезанный внешней дверью. На миг наступила тишина нарушаемая лишь едва слышными шагами удаляющихся паладинов, да дробной капелью сочащейся с потолка воды. Прикрыв бесполезные в темноте глаза Вальмонт устало привалился спиной к сырой каменной стене. Ряса моментально промокла. Холод несколько отрезвил.

Приглушенный толщей камня разделявшей камеры тихий шорох донеся до слуха инквизитора.

– Кто ты? – Послышался тихий голос по всей видимости из другой камеры.

– Это ты Поль? – Поинтересовался инквизитор которому голос показался знакомым. В ответ собеседник тихо понимающе рассмеялся.

– Нет, я Маркус. – Ответил отсмеявшись узник и Вальмонт вспомнил, жизнерадостного толстяка из ордена доминиканцев. Несмотря на свою внешность Маркус слыл одним из самых жестоких инквизиторов. И как любой представитель своего ордена он ненавидел любое проявление магии и всех кто с ней хоть как то связан.

– Мое имя Вальмонт. – представился инквизитор.

– Экзорцист. – Словно ругательство выплюнул собеседник.

– Ну хоть что-то осталось неизменным. – Усмехнулся Вальмонт горько. О неприязни доминиканцев к экзорцистам – инквизиторам в той или иной степени владеющими магическими силами ходили притчи.

– Думаю сейчас не время вспоминать старые распри. – Осторожно сказал Вальмонт.

– Ты прав. – Нехотя согласился Маркус.

– Расскажи что произошло. – Попросил Вальмонт зябко поведя плечами.

Холодный каменный мешок на редкость неуютное место. А промокшая ряса не самая теплая одежда. Из соседней камеры раздался приглушенный камнем вздох.

– Я думал ты мне расскажешь что произошло. – Через несколько секунд сказал Маркус. – Все началось два дня назад. Небо на востоке покраснело. Казалось настал судный день. Однако буквально через несколько часов краснота на горизонте рассосалась. Мы кое-как успокоили люд, но среди клира наметился раскол. Обстановка в городе не позволила нам осудить отщепенцев. Это вызвало бы волнения. – Пересохшее горло заставило доминиканца прерваться, обострившийся слух Вальмонта уловил тихий глоток. – А потом из Гессиона вернулся единственный выживший паладин, по имени Вергилий. Но вместо того чтобы отчитаться перед советом он начал проповедовать на улицах. Он рассказывал жуткие вещи о том как пролилась чаша гнева господня на Гессион. И эти проповеди попали на благодатную почву. Мятежные клирики присоединились к этому сумасшедшему.

– Когда отряд вышел к Гессиону? – Быстро спросил экзорцист, чутье подсказывало ему что здесь кроется что-то важное.

– Две с половиной недели назад. – Ответил Маркус. Вальмонт на миг задумался проводя нехитрые вычисления.

– Он не мог видеть Гессион. – Произнес Вальмонт, после нескольких секунд размышлений. – Отсюда до Гессиона почти десять дней пути.

– И? – Спросил Маркус так и не разобрав к чему клонит Вальмонт.

– Гессиона не существует уже несколько недель. Так что к тому моменту как паладины подошли к его окрестностям, там в лучшем случае ничего уже не было. – Пояснил Вальмонт.

– Зачем ты лжешь мне? – Спросил маркус с неприязнью в голосе. – Или ты держишь меня за идиота? Мы послали разведчиков с помощью магов. И онит подтвердили что на том месте находиться полуразрушенный город. Хотя в дыму пожаров и не разглядеть было толком Но все же там действительно стоит город! – Последние слова доминиканца сочились еле сдерживаемым гневом.

– Значит это был не Гессион! – Отрезал Вальмонт. – Я лично видел как настоящий гессион провалился в бездну!

– Да? И как же ты тогда выжил? – Зло поинтересовался Маркус.

– Неважно. Важно лишь то, что ваш паладин видел совсем не Гессион. – Расскажи что было дальше.

– Хорошо. – Согласился доминиканец. – Проповеди новоявленного святого пророка апокалипсиса упали на благодатную почву. Вергилий всего за несколько суток собрал огромное количество сторонников. Обвинил во всем магов и под покровом ночи его сторонники вырезали всю академию.

Мы даже порадовались но как оказалось зря. Следующими были мы. – Маркус тяжело вздохнул. – Насколько я знаю, он обвинил инквизицию и высший клир в сговоре с ‹‹отродьями тьмы›› и приговорил нас к смерти.

– И его послушали? – Удивился Вальмонт.

– Конечно, ведь он пообещал спасение от гнева господня, если город очиститься от скверны. – В голосе Маркуса прорезались ненавидящие нотки.

– Кто поддержал его кроме клириков? – Поинтересовался Вальмонт.

– В полном составе никто, пожалуй. Хотя от нашего ордена к нему примкнула изрядная доля инквизиторов. Но на этом его успехи и закончились. Всех остальных запели здесь.

– А что с экзорцистами? – Задал интересующий его вопрос инквизитор.

– Всех нечистых сожгли вчера на рассвете. – Ответил Маркус с некоторой долей злорадства, впрочем слишком малой чтобы стоило обратить на это внимания.

– А остальные? – Тихо спросил Вальмонт.

– Остальные здесь сидят.

– А с паладинами что?