Войны веры

Смерив шаг Сафир двинулся к дому старейшины, по странной логике он располагался на небольшом отдалении от деревеньки. Добротные дома проплывали мимо идущего посла, у них не было номеров, за двадцать с лишним лет жизни в этом месте Сафир так и не узнал даже имен своих соседей, не говор уже о полноценном общении. И все же эти люди были дороги ему, хотя по большому счету любить их было не за что, да и в том люди ли они Сафир до сих пор сомневался, уж больно они отличались от тех же крестьян. Не внешне, внутренне, но от этого было только страшнее. Впрочем старейшина отличался и внешне, но он похоже был своего рода уникумом среди себе подобных, и его положении в поселении было более чем странным. Пожалуй из всех видящих он был самым человечным. Сафир сам окрестил его старейшиной просто по тому что нужно было отличать его от остальных жителей анклава. Впереди замаячил аккуратны домик старейшины, уютный яблоневый сад на удивление ухоженный окружал домик плотным кольцом.

Дыхание стало хриплым, ноги ватными, каждый следующий шаг давался с большим трудом, чем предыдущий. И все же Сафир шел не останавливаясь в мозгу тревожным звоночком звенело понимание того что стоит остановиться и сердце просто не выдержит. Постепенно замедляя шаг Сафир приблизился к дому. Остановившись на крыльце перевел дух унимая безумный стук сердца. Шум крови в ушах постепенно стихал. Толкнув дверь посол вошел во внутрь и не подумав постучать или еще как то обозначить свое присутствие. По собственному опыту он знал что это бессмысленно, застать видящего врасплох не самая простая задача. Запах ладана приятно щекотал ноздри. В доме царил беспорядок, но это самое обычное явление в доме старейшины. Сафир неоднократно наблюдал за процессом прорицания, и знал что беспорядок это меньшее из сопутствующих дару предвиденья зол. В первый раз летающие по совершенно безумным траекториям предметы вызывали оторопь и даже некоторый испуг, во второй раз удивление не более, а спустя несколько лет пропало и удивление.

– Проходи Сафир, мне есть, что тебе сказать. – Прозвучал из небольшой комнатушки сильный мужской голос. Посол замер, впервые за все время он слышал голос Старейшины, за двадцать лет ни звука! Дурные предчувствия с новой силой захлестнули разум посла. Пройдя дальше Сафир толкнул дверь, едва слышно скрипнули петли.

Старейшина сидел прямо на полу по хитрому подогнув под себя ноги.

Глаза закрыты. На вид ему было не больше тридцати, темные со странным отливом волосы в беспорядочно падали на плечи частично закрывая лицо.

Ровное дыхание шевелило отдельные пряди. Сухое аскетичное лицо безмятежно. Льняная рубаха с косым воротом и кожаными вставками на локтях, точно такие же штаны. Он напоминал не то отшельника не то странствующего дервиша. Хотя вполне мог купаться в роскоши, любой владыка отдал бы душу за возможность советоваться с ним в делах. Но Старейшине было все равно, он стремился к богатству и славе не больше чем к смерти. И как подозревал Сафир это было единственным верным решением, ведь вздумай провидец заняться торговлей или ставками и на него бы начали охоту. Впрочем, в основе такого пренебрежения мирскими благами лежало вовсе не боязнь гнева сильных мира сего. В основе лежала совсем иная логика. Об этом так просто забыть когда ведь они так похожи на простых людей. ‹‹До тех пор пока не откроет глаза›› – подумал посол мрачно, и словно по команде веки Старейшины дрогнули открываясь. Два серебряных сгустка не имели ничего общего с глазами человека – ни зрачков ни белков. Лишь равномерное жидкое серебро заполняло собой глазные впадины, мелкие серебристые искорки отделяясь от глаз стремительно взмывали вверх изредка путаясь в длинных волосах.

– Смотри! – Властно приказал старейшина и взгляд его нечеловеческих глаз скрестился со взглядом посла. В следующий миг Сафир привычно потонул в этих омутах серебристого света. А следом пришли видения, вот дом в котором сидят двое, Сафир и Старейшина. Миг и картина отдаляется, вот уже вся деревенька становиться совсем крохотной что уместилась бы и на ладони, но движение не прекращается. Небо темнеет, вначале медленно но с каждой секундой все быстрее, и дело вовсе не в наступившей ночи, мир внизу остается все таким же ярким солнечным. Еще один жуткий миг и мир внизу становиться всего лишь частью огромного лазурного шара, частью причудливого узора из гор рек и морей. Рывок и вот уже шар вовсе не огромный, а совсем крошечный с вальяжностью Визиря он кружится вокруг пылающего шара просто невообразимых размеров. Жуткая картина с необычайной резкостью врезается в память.

Серебристая муть стремительно заволакивает собой весь мир на миг бесконечное кружение прекращается, но лишь на миг и вскоре все начинает вертеться с еще большей скоростью. Краткий миг шаткого равновесия и мир качнулся в обратную сторону. С всевозрастающей скоростью Сафир несся обратно. Громадное расстояние сокращалось прямо на глазах, впрочем, как раз глаз, да и тела у посла и не было.