Воины ветра

Лифт пришел. Конечно, двери были не из вакуум-поля, а обычные, акриловые. Слишком старая постройка, точно довоенная.

– Все равно ты погорячился, – твердо заявил я, занимая место в кабине. – Можно было надавать по ушам и позабирать дорогостоящие игрушки. Хватило бы.

– Вот досада… – невпопад проронил Дан.

Я покосился на него и понял, что реплика относится к контрольной панели лифта. Сенсоры верхних этажей были выкорчеваны с мясом, так что на лифте можно было доехать только до девяносто второго этажа.

– Двенадцать этажей пешком будем топать, – со вздохом добавил напарник. – Твой добрый друг обосновался повыше.

– Не выбили, значит, из него винд-трупера полностью, – усмехнулся я.

– А за пацанов не волнуйся, пришьют им руки ноги в реанималке, – успокоил меня Дан. – Я же их «стрункой» обработал, а она режет без лишних повреждений. Зато психологически им хватит надолго.

– Ну, у тебя и методика воспитания…

– Я с ними пообщался в системе тех законов, какие они сами для себя и других признают, – охотно объяснил он. – Окажись мы послабее, с нами бы не церемонились. Потому что их закон – право сильного. Кто сильнее, тот и прав. Они придерживались этого закона, потому что молодые, сильные, и в этих рамках всегда правы. А я им сегодня показал обратную сторону этого закона, которую они не видели или видели не так ярко. Теперь они засомневаются в правомочности самого принципа «прав сильнейший». Потому что сами оказались на месте жертв, неспособных хоть к какому-то противостоянию. Сегодня я был сильнейшим, а им теперь полгода придется в регенерационных камерах провести. А параллельно разбираться с полицией.

– По мне все же лучше просто по чавке надавать. – Ему не удалось убедить меня окончательно. – Не арабы все же.

– Да какая разница? – удивился Дан. – Чем эти лучше арабов? К тому же мне приходилось видеть очень мирных арабов. И то, что большинство из них террористы, не дает права устраивать идеологический геноцид. Мы – разные цивилизации. Надо поделить мир и жить, не нарушая границ. На мой взгляд, это единственный выход. А не переживать, как ты говоришь.

– Варвары никогда не смогут жить, не нарушая границ, – убежденно возразил я. – Им обязательно надо занять кем-то благоустроенную территорию и загадить ее, а потом искать другую, чтобы загадить впоследствии и ее.

– Тогда эти гопники тоже варвары, – спокойно заявил Дан. – Варвар – это не происхождение, это образ жизни. Простота мышления, я бы сказал. Не тупость, а именно ход мышления по пути наименьшего сопротивления. Грабить легче, чем возделывать землю.

– И пока есть возделанная земля, – добавил я, – всегда найдется варвар, чтобы ограбить ее и выжечь.

– Так что среди европейцев и русских своих варваров тоже хватает.

Спорить с этим трудно, и я хотел было заткнуться, но вспомнил о таинственной «струнке», с помощью которой Дан навел такой хаос в рядах противника. Пришлось полюбопытствовать.

– «Струнка» – штатное оружие уполномоченных исполнителей для рукопашного боя, – пояснил Дан. – Полезнейшая штука.

– Что-то я не заметил, как Глеб тебе что-то передавал, – признался я.

– И не заметил бы. «Струнка», как и большинство запрещенных законом штучек, которые приходится использовать в городе, до боевого применения находится в лептонном состоянии. Ее нельзя ни увидеть, ни ощутить.

– Да ну! – поразился я.

– Привыкай, привыкай, – усмехнулся он. – Это далеко не самое удивительное, с чем тебе придется столкнуться. Лифт остановился, акриловая дверь рывком ушла вверх.

– Прибыли. – Дан вышел первым и осмотрелся. – Дальше пешочком.

Я тоже покинул кабину. Из просторного полукруглого холла во все стороны вели двери, общим числом шестнадцать. Понятно было, что пятнадцать ведут в квартиры, а шестнадцатая на аварийную лестницу, по которой нам и придется топать. Ничего похожего на окна тут не наблюдалось. Далеко в старину было до нынешнего комфорта. Пол из пористого композита покрывал толстый слой пыли, всюду валялись пустые картриджи от слабоалкогольных коктейлей и другой мусор. В пыли виднелась протоптанная тропинка к аварийной лестнице.

– Покажи «струнку», – попросил я.

– Кто из нас, как ребенок? – усмехнулся Дан.

– Согласен, один-один, – развел я руками. – Но любопытство мучает.

– Отойди шага на три, – попросил напарник. – И не шевелись, а то поранишься, не дай бог.

Как можно пораниться «стрункой», я уже видел, так что предпочел отшагнуть подальше и замереть возле одной из дверей.

– Оружие активируется намерением, как многое из нашей техники, – начал Дан. – Просто думаешь, что хочешь использовать «струнку». Происходит изменение твоей ауры, детектор реагирует и приводит оружие в боеспособное состояние. Смотри.