Воины ветра

Конечно, на высоте километра нам в данный момент ничего не грозило. Столкнуться с экранопланами мы не могли, им так не подняться, до гор еще далеко, до винд-шипов, стерегущих кордон, тоже. Но все же лететь вслепую мне претило. И не только по психологическим, но и по тактическим соображениям – мне нужно было как-то узнать, когда экранопланы уйдут обратно в Ейск, не обнаружив над степью ровным счетом ничего. Иначе выключать поле невидимости было в высшей степени рискованно.

И тут меня осенило.

– У нас есть стандартные институтские очки? – спросил я у Дана.

– Конечно, – ответил он с явным непониманием, зачем они мне могут понадобиться в сложившейся ситуации.

– Насколько я понимаю, – с улыбкой продолжил я, существует протокол, с помощью которого изображение со встроенной в очки камеры можно передать на любой монитор. Иначе как бы вы записали то, что я видел ночью в лесу?

– Ну да… – Дан начал постепенно улавливать мою мысль. – Ты хочешь передать изображение с видеокамеры на ходовой монитор?

– Есть сложности?

– Никаких.

– Тогда живо тащи очки. А ты, Антон, снабди меня, будь любезен, металлическим шестом примерно сорокасантиметровой длины и куском веревки.

Антона сдуло с мостика, а через минуту он вернулся с леерным прутом и карбоэластовым шнуром. Всем было любопытно, что выйдет из моей идеи.

Дан принес очки и настроил камеру в них таким образом, чтобы изображение с нее транслировалось на монитор ходового планшета. Я привязал очки к концу прута и сказал:

– Дан, проделай конвертером дыру в днище. Мне нужен доступ к швертовому соленоиду.

Это не заняло много времени. Спустившись через прорезанную Даном пробоину, я закрепил шест с очками на соленоиде так, что получился антипод перископа – конец прута уходил за пределы кокона, образованного вакуум-полем, и очки оказались снаружи. Меня это полностью удовлетворило. Когда я поднялся на мостик, все уже пялились на планшет. Получилось действительно эффектно – изображение с камеры было четким, видно далеко по ходу движения. При этом, если глянуть со стороны, в воздухе, на высоте километра над землей, сами собой, ни на что не опираясь, висели стильные солнцезащитные очки. Эта цель была слишком мелкой и малозаметной, чтобы привлечь чье-то визуальное внимание. А уж локатором ее и вовсе не взять.

Моя идея, особенно ее исполнение, показались мне гениальными, но аплодисментов, как и в прошлый раз, я так и не дождался. Зато видно было отлично.

Звено экранопланов, значительно снизив скорость, приближалось к нам прежним курсом. Но спешить им было уже некуда – они потеряли нас и визуально, и на экранах радаров. Фактически, с их точки зрения, цель просто исчезла. А раз исчезнуть она не могла, то единственным здравым решением, от которого рассудок не тронется, было бы посчитать, что ее никогда не было. Нас то есть.

– Дай звук с радиосканера на мониторы планшета, – попросил я Игоря.

Какое-то время виброкристаллы шипели, выискивая самый близкий источник радиосигнала, потом несколько раз проскользнули неясные голоса, затем музыка с ейской радиостанции, но наконец раздался молодой, но по-капитански жесткий голос:

– Правый ведущий первому! Визуального контакта с целью нет. Радарный контакт восстановить не удается.

Затем другой голос, постарше.

– База командиру шестого звена.

– Здесь база.

– Это уже Ейск.

– Контакт с целью утерян шесть минут назад.

– Что значит, утерян? – удивленно спросили с базы. – Вы достигли квадрата двадцать четыре-девяносто семь?

– Так точно, прочесываем пространство.

– Ну и что видите?

– Ничего, – ответил командир звена. – Ровным счетом.

– Понятно. У нас диспетчеры тоже доложили о потере контакта. Объявляю вариант «Гусиная стая», возвращайтесь на базу.

Я прекрасно знал, что такое «Гусиная стая». Это протокол действий всех частей и соединений воздушных сил и винд-флота в случае столкновения с неопознанными летающими объектами. Протокол был длинным и достаточно бестолковым, но одно в нем радовало – при утере контакта с НЛО, он предписывал вернуться на базу и составить подробный рапорт о случившемся.

На экране ходового планшета мы увидели, как звено экранопланов разделилось, совершило синхронный поворот, вновь слилось и, набрав скорость, двинулось курсом на Ейск.

– Выключай маскировку через две минуты после того, как машины выйдут из зоны видимости, – с улыбкой сказал я.

Я зафиксировал радиосканер на рабочей частоте шестого звена и стал ждать, когда мир вокруг нас снова займет привычное место в зрительном поле моего мозга.

– Расчехляй главное носовое орудие, – попросил я Дана.

– Для чего? – напрягся он. – Я же говорил…

– В боевой обстановке я клал с дальномером на все твои ограничения. – Пришлось напустить в голос пару килограммов отточенной стали. – Живо! Мне скоро понадобится носовое орудие!

– Зачем?

– Моя тирада ничуть не сбила с него спесь.

– Чтобы выжить! – прошипел я сквозь зубы.