Воины Зоны

В Зоне любые поспешные действия к добру не приводят, опытный военстал в такой ситуации и не шелохнется. Если надо — будет стоять хоть час на одном месте, пока не прояснит все, не просчитает возможные варианты и пути к отступлению. Тоже и обычных сталкеров касается. И даже в большей степени —нам надо задание выполнять и перед командованием отчитываться о любой задержке, а у них начальства нет.

Я сталкеров не люблю. Не всех, конечно, — некоторых лично знаю и с ними в ладах, эти Зону топчут уже давно. И на Янтарь заходят с молчаливого согласия командования, приносят артефакты, иногда — новый вид фауны. Пожалуй, вернее будет так сказать: мне не нравятся не сами сталкеры, а методы большинства сталкеров. Они берут на дело молодых и пускают их вперед, в ловушки Зоны и лапы мутантов — только лишь ради наживы. Даже слово у них для таких новичков есть: отмычка. Мол, благодаря им старички «вскрывают» какие-то места в Зоне, чтобы самим пройти можно было. Мерзкое слово и очень циничное — для моральных уродов, трусов и подлецов. Не может вызвать моего уважения человек, который такие слова использует в отношении других людей. Какого бы мужественного мачо он из себя не строил, тот, кто подобным способом через Зону ходит, намеренно подставляя вместо себя других, да еще и называет их презрительно «отмычками» — чмо подзаборное, а не мужик.

Голос командира вернул меня к реальности:

— Марат, пускай Айдара.

Пес спокойно потрусил к вертолету. Опустил голову, принюхиваясь, и забежал внутрь. Когти зацокали по железу, собака зашуршала чем-то. Прошло несколько секунд, Айдар вновь показался у двери, сел на задние лапы. Вывалил язык, глядя на меня. Значит — чисто.

— Входи, — приказал командир и дал условный знак остальным: «внимание на опасность извне».

Они развернулись и стали наблюдать за лесом, а он пошел ко мне.

Я шагнул в вертолет. Возле дополнительного бака с горючим один на другом лежали два человека. На обоих шлемы с масками, верхний — в военном противорадиационном комплекте. Серьезная дорогая экипировка для глубинной разведки в Зоне. На втором было снаряжение ученого, тоже дорогая вещь, шутники из службы тыла утверждают, что в такой защите можно прям в открытый космос лететь. Это, конечно, преувеличение, но есть в нем и доля правды. Кроме прочего, в такой комплект интегрирована система анализаторов состояния организма, хотя где именно датчики на теле крепятся, я не знаю. Автономный медблок делает нужные инъекции препаратов, чтобы поддержать устойчивую жизнедеятельность. Еще там, насколько знаю, есть резерв дыхательной смеси, помимо всяких фильтров в шлеме для очистки воздуха.

— Так, — произнес командир у меня за спиной. — Айдар, марш наружу!

Пес выскочил из вертолета, а я нагнулся над военным, перевернул. Отщелкнул забрало, стянул маску — и увидел лицо Капрала, адъютанта заместителя начальника штаба ОКа. Голова неестественно вывернута набок, шея сломана. Он на самом деле был капралом, и позывной у него такой же — Капрал. Вот такие дела… А ведь три дня назад мы курили с ним после совещания в штабе у миротворцев. Этот парень любил рассказывать анекдоты про сталкеров, как он их в таком количестве запоминал, я понять никогда не мог. Выслушав несколько, посмеявшись вместе со всеми, возвращался в расположение батальона — и не мог вспомнить ни одного. Но больше не рассказывать ему анекдоты… А ведь в последний раз когда виделись, Капрал хвастался, что у него отпуск на следующий день начинается, а я ему, что и у меня тоже на днях, прикидывали, кто куда поедет, он хотел на море… Выходит — не поехал на крымские пляжи, отправился в Зону.

И остался здесь навсегда.

— Узнаешь? — я повернулся к командиру.

— Капрал.

— Он два дня, как в отпуске должен быть. А вон как вышло… — я на секунду задумался и предположил: — Может отпуск — прикрытие? Ты ничего в ОКа не заметил, когда на очередную планерку ездил? Движение какое-то, суету в разведотделе?

— Нет. Хотя кто-то явно темнит, — командир придвинулся ближе к телам, присел на корточки. — Ладно, давай смотреть второго.

Мы подняли мертвого Капрала и вынесли из вертолета, положили на землю. Айдар, сидя в двух метрах от машины, следил за происходящим. Остальные бойцы стояли вокруг вертолета, контролируя окрестности.

И вдруг в салоне раздался тихий стон.

Мы с командиром бросились назад. Лежащий забралом вверх ученый вновь тихо застонал, шевельнул рукой.

— Дела… — протянул я, шагнув к нему. — После такой аварии — и живой.