Войсковая разведка Красной Армии и вермахта

Как свидетельствуют советские военные документы 1941–1942 г., военачальники различного ранга обрушивали лавину критики по поводу неумелых действий разведки. Доставалось от них и штабам частей и соединений, отвечавшим за постановку задач разведподразделениям и контролировавшим их выполнение. К примеру, 29 августа 1941 г. штаб 9 А, воевавшей на Южном фронте, издал приказ, требовавший перестроить разведслужбу в дивизиях. По мнению начштаба 9 А генерала Бодина, штабы дивизий не вели тщательной и ежедневной разведки противника. В результате она организовывалась только по указанию штаарма, а порой и под его давлением. В дивизиях пренебрегали пленными как основным источником информации о противнике: их либо не брали, либо уничтожали без всяких оснований:

«Так, штабом 30 дивизии в ночь на 29.8 была организована разведка противоположного берега. В р-не пос. Полуденный (…) были захвачены два солдата немецкой армии принадлежавших 96 пп 46 пд и вместо того, чтобы опросить пленных направить в штаб армии их уничтожили без всяких на то оснований. Этот безобразный факт свидетельствует о непонимании и не желании установить строгую, стройную систему изучения противника и создает у немецких солдат боязнь сдачи в плен и перехода на нашу сторону»[86].

Командующий Приморской группой войск Ленинградского фронта в 1941-42 гг., генерал Андрей Астанин (послевоенный снимок)

Примеров безответственного отношения к разведке в первые месяцы войны можно привести много, и даже по прошествии времени оно не всегда менялось в лучшую сторону. Вот что указывал своим частям командующий войсками Приморской оперативной группы (ПОГ) Ленинградского фронта генерал Астанин в директиве от 31 января 1942 г.:

«Разведка, проводимая частями ПОГ, все еще не дает ожидаемых от нее результатов и, по сущности, не выполняет поставленных ей задач.

Результаты наблюдения за противником и изучение его обороны не дает четкого полного преставления о силах противника, его группировке, характере обороны, оборонительных сооружениях, системе огня и заграждений и т. п.

Пленных мы берем очень редко и мало, офицера не взяли еще ни одного. Разведчики иногда сбиваются с направления, наталкиваются на различные неожиданности, в результате чего несут лишние и неоправданные потери»[87].

Проанализировав причины неудач своей разведки, командующий ПОГ пришел к следующим выводам:

«а) Недостаточно четкая и правильная организация разведки

б) Неконкретная постановка задач разведки

в) Шаблон и схематизм в проведении разведки и в действиях разведчиков, отсутствие изобретательности, находчивости, хитрости, здорового риска, а иногда храбрости и отваги.

г) Слабый контроль за действиями разведки и некоторая безответственность, как руководителей разведки, так и исполнителей»[88].

Слова Астанина справедливы: они вполне отражали общее положение дел войсковой разведки Красной Армии того времени. Действительно, в начале войны советские разведчики часто действовали шаблонно, не проявляя изобретательности и дерзости. Однако у любого правила есть исключение. Доказательством тому стали успешные действия разведки 12 А Южного фронта во время Донбасской оборонительной операции. (См. схему № 3.)

Стояние на Днепре