Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

Проезжающие машины неоднократно наезжали на эту мину, но она почему-то не взрывалась. Слой песка сдуло колесами проезжающих машин – и вот она, желтенькая, лежит прямо в асфальте.

Вызвали саперов. Сначала все шло, как учили. Один из офицеров снял верхнюю крышку мины и обнаружил, что во взрывателе нет пневмокамер. Особенностью итальянских мин ТС-2,5 и ТС-6,1 было то, что взрыватели там имеют пневматические предохранители. Наедет машина на мину, верхняя крышка мины опускается и давит на пневмокамеры, которые, в свою очередь, струей воздуха выталкивают предохранительные шарики взрывателя, и происходит взрыв.

Так вот, на этой мине такие камеры были сняты, взрыва просто технически не могло произойти. Все успокоились, напряжение схлынуло. Командир роты с командиром взвода устроили «совещание» над миной. Все удивлялись дурости душманов, установивших неисправную мину.

По инструкции мина подрывается на месте установки и только в крайнем случае – снимается с места установки специальной «кошкой» на длинной веревке. Однако зацепить на этой мине «кошку» не за что, так как ручки нет, а сама мина круглая и гладкая. Короче говоря, начали снимать мину. Едва тронули – взрыв. От офицеров почти ничего не осталось. Фамилию помню лишь одного – старший лейтенант В. Осипов, командир взвода, часто выходивший с нами на боевые задания. А мина-то была с сюрпризом. Как раз предназначалась для саперов. Под верхней неисправной миной, служившей приманкой для саперов, стояла установленная на неизвлекаемость вторая мина. При ее подрыве сдетонировала и верхняя мина. Вот так по вине командира роты погиб еще один офицер и солдат-сапер. Правила войны пишутся исключительно кровью и пренебрежение ими всегда заканчивается трагически.

И ведь не только по неопытности погибали саперы. Я хорошо помню старшего лейтенанта В.А. Светлова тоже из 541 оисб, опытнейшего сапера, лично обезвредившего более 60 мин и фугасов.

Он часто выходил с нами на боевые задания, помню, я восхищался его мужеством и уверенностью, с которым он выходил один на один со смертоносным зарядом. Как будто делал обычное, рядовое дело, а не играл со смертью. Однако и он погиб 9 сентября 1983 года при разминировании очередного «сюрприза». Такова судьба!

Командир 783 орб майор С.В. Козлов погиб от взрыва мины ТС-2,5, найденной при обыске в одном из домов Центрального Баглана.

Что уж он с ней делал, неизвестно. Находившиеся рядом майор В.В. Тетюхин – командир артдивизиона 998 ап, и сержант-артиллерист А.В. Сергиенко, погибли вместе с ним.

Таких случаев с минами я знаю больше десятка, и я не буду утомлять вас подробностями, но конец всегда один – смерть людей, нарушивших правила, а заодно и рядом с ними находившихся.

А сколько людей погибло просто от шальных пуль! Ведь что получается: стоит человек на одном месте – убит, на полметра в стороне – целехонек.

20 марта 1983 года под кишлаком Мадраса, практически в нескольких километрах от аэродрома Кундуз, уже после боя, случайной очередью, пущенной, причем с большого расстояния (около 2 км), был убит командир взвода разведроты 149 гв. мсп Александр Смирнов. Пуля попала ему в шею, разорвала сонную артерию, и спасти его было невозможно, хотя и доставили его в медсанбат минут через 30.

Другой случай. Недалеко от этого же кишлака в конце года мы проводили реализацию разведданных. Стою у БМП, впереди кишлак в 500–600 м. Идет бой, стреляют, однако не особенно сильно. Вдруг, стоящий от меня сбоку в 10–15 м солдат молча схватился за голову и упал. Мы подбежали к нему – уже мертв, пуля попала прямо в лоб.

Мы погрузили его тело на лобовой лист моей БМП, и все время, пока мы возвращались, я смотрел на него и думал о бренности жизни: вот жил человек еще несколько часов назад, вот его нет. Шел он к этому 19 лет, ведь не думал умирать, и мы не думали, что он умрет. А он умер, и на его месте мог быть любой другой. Мог быть и я. Однако почему-то судьба избрала именно его. В этом и вся загадка судьбы.

Типичным фатальным случаем является и судьба старшего лейтенанта Н.И. Лося – командира взвода разведывательной десантной роты 783 орб. Он участвовал в бою 3 августа 1980 года в ущелье Шаеста, о котором я упоминал ранее, и был единственным из всех офицеров, который был даже не ранен при тех чудовищных потерях – 96 убитых и раненых из 142, участвовавших в том бою.

Удивительный, казалось бы, факт везучести. Однако фортуна и здесь показала свой нрав. Через 17 дней – 20 августа 1980 года Николай погиб от попадания гранаты РПГ в БРДМ около Кундуза при выезде на засаду. А ведь если бы был ранен в Шаесте и отправлен в госпиталь, то остался бы в живых. Погиб находившийся с ним в боевой машине водитель, рядовой И.А. Бота. Трое же разведчиков – члены экипажа, хотя и получили ранения и контузию, но остались живы.