Воитель (ЛП)

— ХОЧУ ЗАВЕРИТЬ ТЕБЯ, ЧТО МЕНЯ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСУЕТ МИХАИЛ, чем твоё очаровательное "я", — любезно сказал человек, называвший себя Белохом в процессе чаепития. — Насколько я понимаю, ты просто сопутствующий ущерб, от которого я могу легко избавиться. Как только я разберусь с Михаилом, ты сможешь свободно идти, куда пожелаешь. Даю тебе слово.

Я сидела в элегантном резном кресле посреди помещения, похожего на библиотеку, в вечернем платье. Как только я надела его, оно стало насыщенного гранатового цвета, хорошо подходящего к моей бледной коже и тёмным волосам. Не то чтобы кто-то мог это заметить. Я засунула свой самодельный нож в глубокий карман на подоле, хотя он был слишком мал, чтобы стать чем-то большим, чем просто раздражающим фактором. Но всё-таки, это заставило меня почувствовать себя лучше. Я держала в руке нетронутую чашку чая. Я презирала чай, он напоминал мне о тех немногих вынужденных встречах с матерью, где я проходила через свои социальные ступени. Чашка сладкого чёрного кофе была бы прекрасна, но чистый чай, пахнущий бергамотом, с кусочком лимона, плавающим в нём, как труп, был моим представлением об аде. Особенно когда я была так голодна.

Я держала колени вместе, изо всех сил стараясь выглядеть скромной, и внимательно слушала. Я не поверила ему ни на минуту, но, конечно, не собиралась говорить ему об этом. Он показался мне одним из тех стариков, которые полагают, что его слово бесценно, и я не собиралась его просвещать. Я никому не доверяла. После провала прошлой ночи, проведённой под татуированным телом Михаила, я не доверяла даже себе.

— Он похитил тебя, не так ли? — продолжал Белох. — Притащил тебя в жалкое сборище в тумане, когда ты жаждала свободы. Я знаю Михаила очень, очень давно, ты, должно быть, сильно его ненавидишь.

Я ничего не ответила, поднеся чашку к губам и делая вид, что делаю глоток.

— Если, конечно, я не ошибаюсь? — проницательно спросил Белох. — Возможно, Михаил обладает большим обаянием, чем я думал.

— Я бы не поставила обаяние и Михаила в одно предложение, — сухо сказала я.

Мысленно я видела Михаила, чувствовала, как он нависает надо мной, как его бесконечные тёмные глаза смотрят в мои, как он наполняет меня, медленно, неуклонно проникает в меня, и лёгкая дрожь запоздалой реакции охватила меня. Как я могла испытать оргазм через двенадцать часов после того, как в последний раз прикасалась к нему? Очевидно, всё было возможно.

Оставалось только надеяться, что зоркие глаза старика ничего не заметили.

— Так что я могу предположить, что это не Михаил послал меня сюда. Мне было интересно, не пытается ли он избавиться от меня.

Белох улыбнулся мне, но я видела, как у него в голове крутятся колёсики. Он не собирался обдумывать эту конкретную ложь, и это была ложь, слава Богу.

— Тебя предоставил мне один из Падших. Но ты можешь мне поверить, когда я скажу, что Михаил мигом передаст тебя мне, если это будет соответствовать его целям. Он опасен, безжалостен и не желает тебе ничего, кроме зла.

Так же, как Йоханн вернул меня Педерсену. Я стряхнула с себя воспоминания.

— Значит, у вас есть шпион в Шеоле? Кто он?

Я не особенно ожидала ответа, но мне было любопытно.

Вопрос ему явно не понравился.

— Не уверен, что нам нужно это обсуждать, не так ли?

Надо было бы обсудить, но я вежливо скопировала его фальшивую улыбку.

— Мне просто было любопытно.

— Любопытство — грех праздности. Тебя это не касается. Ты ведь не хочешь возвращаться в Шеол?

Конечно, я не желала. Я хотела уйти подальше от падших ангелов и странных мест без цвета и жизни. Я подозревала, что он не оставит мне выбора.

Мне уже надоело это вежливое фехтование. Я поставила несчастный чай на маленький столик рядом с собой.

— Мне не нравится, когда меня похищают, и, насколько я могу судить, ваш шпион сделал то же самое, что и Михаил, — ну, не совсем то же самое, подумала я, чувствуя, как меня обдает жаром. — Так почему бы вам не сказать мне прямо, чего вы хотите от меня и что я должна сделать, чтобы выбраться отсюда?

Он нахмурился.

— Ну, совсем ничего, дитя моё. Мне нужен именно Михаил. Он придёт за тобой, и тогда ты сможешь уйти.

Я рассмеялась, и Белоху это тоже не понравилось.

— Не думаю, — ответила я. — Ему было приказано привести меня в Шеол, связать узами, и он это сделал. Потом ему велели отвести меня в постель и выпить моей крови. Он так и сделал. Я думаю, что его обязанности подошли к концу, и, насколько я знаю Михаила, он будет счастлив никогда больше меня не видеть.

По морщинистому лицу Белоха пробежала волна эмоций: отвращение, возбуждение, лукавство, торжество.

— Он взял твою кровь? Я удивлён.

"Не совсем", — подумала я, вспомнив крошечный укол. Я понятия не имела, достаточно ли этого, чтобы считать совершенным актом, но подозревала, что нет. Я пожала плечами.

— Я решила, что, как только об этом позаботятся, никому не будет дела до того, что со мной случится. Михаил может забыть обо мне, Падшие могут игнорировать меня, и я могу уйти.