Воительница и Сфинкс (СИ)

— Даг там были следы, — Аталанта старалась обрести утраченное равновесие. — Эй, Иксос! Тебе известно, как выйти на дорогу в Фивы?

— Отыщу.

— Прекрасно. Моли богов, чтоб я не уличила тебя во лжи! — жестко прибавила Аталанта.

— Я не обману тебя, клянусь тенью Ненерона! — торжественно и печально произнес охотник, сжигаемый ее сердитым взглядом.

— Если ты лжешь, то встретишься с ним раньше, чем ожидаешь, — предупредила его Зена. — Иди-ка вперед, догоняй свою чудо-девочку: я хочу видеть вас обоих. Буду идти по пятам, так что не надейтесь улизнуть.

Иксос сурово кивнул, вышел на тропу, нагнал Аталанту, прикоснулся к ее руке. Охотница бросила на Зену внимательный взгляд, словно прикидывала, чего от нее ожидать, потом повернулась к ней спиной, зашагала рядом с Иксосом. Зена сухо приказала:

— Габриэль, вы с Гомером держитесь за мной. Будьте начеку: возможно, не все их сообщники погибли, а может быть, нас поджидают воины Сфинкса.

С этими словами она устремилась за Аталантой, которая то и дело опасливо оглядывалась назад.

Тонкая, изящная рука протянулась к загрубевшей ладони старого охотника, Иксос бережно взял кисть Аталанты в свою, чуть сжал пальцы:

— Держись, царевна, — прошептал он, — мы что-нибудь придумаем. Все уладится.

Бегунья только кивнула. Зена, наблюдавшая за ними, возвела глаза к небу и пробормотала не очень-то приличное словечко.

Позади нее Габриэль замедлила шаг, поджидая Гомера: теперь тропа была достаточно широка для двоих. Певец обнял ее за плечи.

— Ты в порядке? — тихо, так, чтобы услышал только он, спросила девушка.

— Даже не знаю, — честно ответил поэт. — Ты что, так и живешь: бандиты, опасности, подвиги, то жарко, то холодно, и есть хочется?

— Чего только не бывает, — пожала плечами Габриэль. Она указала на троих идущих впереди людей и нарочно пошла чуть медленней. — Но эта история особенная. Знаешь, это ведь нам с тобой придется иметь дело со Сфинксом: он любит загадки, — девушка помрачнела. — Полагаю, загадки Сфинкса будут для нас последними. Ой! Я хотела сказать, что после этого приключения они нам разонравятся!

— Ты забыла? Сфинкс бросил вызов Аталанте, — поразмыслив, ответил Гомер. — К сожалению, не нам. Габриэль рассмеялась:

— О, это поправимо. Убедим Сфинкса, что состязаться с нами гораздо интереснее, — поэт ответил ей невеселым взглядом. Габриэль обошла кучу камней, оставшихся от упавших с вершины глыб, и прибавила: — В каждой легенде говорится, что Сфинкс невероятно тщеславен. А из того, что он сказал Иксосу…

— М-м, — только и смог ответить певец. В голове его крутились старые мысли: "Зачем же я уехал из Афин? Где был мой разум! Ох, если отец узнает!" За такое своеволие Гомера запросто исключат из Академии. А вдруг уже исключили? В любом случае весть дойдет до отца и "мир не услышит моей новой легенды". Жаль.

Габриэль даже не заметила молчания спутника, ее внимание было сосредоточено на крутом и сложном подъеме: тропа все отвеснее поднималась в гору. К тому же девушка не переставала болтать, и ответ, казалось, был ей не нужен:

— В общем, он до предела самолюбив. Я про Сфинкса. Этим-то мы и воспользуемся, предложим ему настоящее состязание певцов. Если не сработает, снабдим Аталанту набором самых сложных загадок, но это на худой конец.

Девушка вдруг споткнулась и чуть не сшибла зазевавшегося Гомера.

— Ой, ты не ушибся?

Поэт очнулся и помог ей подняться:

— Нисколько. Совсем забыл посмотреть под ноги.

— И правильно. Нам обоим надо подумать,

— Что-что? — не понял певец.

— Нужно вспомнить загадки, самые сложные! Есть идеи?

— Та-ак, — протянул Гомер. — Пожалуй, да. На прошлой неделе мне рассказал ее Туикенем, но я немного изменил слова. Слушай:

Всегда непостоянен. И меня
Встречают то проклятьем, то молитвой.
Я знаю сотни тайн, хоть никогда,
Никто, нигде мне их не доверяет.
Я развевал одежды на Олимпе,
Я развевал над морем прах героев.
Я нежным улетал и возвращался
Грозою, бурей, ураганом, смерчем.
Меня нельзя поймать. Попробуй ты!

Он замолчал, Габриэль наморщила лоб, покачала головой, принялась бормотать:

— Развевал над морем прах героев… Ветер! — она взглянула на Гомера, дожидаясь подтверждения. Певец кивнул. — Неплохо. Замени предпоследнюю строчку, и станет сложнее. Мне понравился образ — непостоянный, ветреный, такому нельзя доверять тайны! Отлично получилось; хотела бы я так работать! Честное слово. Знаешь, ненавижу лазить по горам, — кисло призналась Габриэль, вручая посох Гомеру и цепляясь за выступы валунов, преграждавших путь/Дорогу усыпали неровные острые камни, идти стало еще трудней.

— Эй, мы отстаем! — воскликнула девушка, указывая вперед. Их спутники уже скрылись из виду: должно быть, перевалили за гребень.

Гомер обогнал Габриэль, поднялся немного выше и вытянул шею: