Воительница и Сфинкс

Шепча сбивчивые слова утешения и осторожно дергая няньку за рукав, она увела ее прочь от дорожек:

— Все в порядке, это совсем недалеко. Ведь вы не хотите заболеть к возвращению девочек? Тогда нам стоит отойти, здесь очень ветрено, даже песок в воздухе.

За ними, поддерживая друг друга, шли две усталые матери.

Габриэль отвернулась, одарила Арго долгим взглядом и слабо вздохнула, затем взобралась на коня, сунула посох в петлю с левой стороны и надежно закрепила. Усевшись поудобнее, она протянула руку Гомеру, который недоверчиво смотрел на лошадь и был полон недобрых предчувствий. Наконец юноша пожал плечами, сунул ногу в стремя, предусмотрительно освобожденное Габриэль, и вскарабкался на Арго. Девушка снова завладела стременами, сжала коленями бока коня и, развернув, направила его к песчаной полосе пляжа. Арго ровным галопом пошел по следам хозяйки.

Габриэль сжимала поводья так сильно, что побелели суставы пальцев. Усилием воли она ослабила мертвую хватку и тронула Гомера за одежду:

— Будь любезен, держись посвободнее! — прокричала она через плечо. — Не свалишься, не бойся. А иначе ты меня задушишь, выбирай.

— П-прости, — голос юноши дрожал в такт движениям лошади. Его рука рывком ухватилась за подол юбки Габриэль и край седла. Напряженным, неестественным тоном он прибавил: — Не привык ездить верхом. Это занятие мне не по душе!

— Поверь, мне тоже, — мрачно ответила Габриэль. — Я тебя прекрасно понимаю.

Арго повел ушами, внимательно прислушиваясь к разговору. Девушка осторожно наклонилась и потрепала коня по холке:

— Следи лучше за дорогой, приятель! И не шпионь за мной, — за ее спиной нервно хихикнул Гомер.

Впереди, там, где исчезали городские огни, пляж изгибался к западу и постепенно становился уже. Тянувшийся слева берег становился все круче, пока не пре-вратился в отвесный утес. Здесь и там за скалы цеплялись изуродованные ветром сосны; сорвавшиеся валуны, каменные оползни, гигантские глыбы затрудняли путь. Солнце давно скрылось за гребнем, воздух ощутимо остыл, и только узкая блестящая полоса далеко в море давала понять, что до заката остается еще час. Габриэль вздохнула, натянула поводья иуступила Гомеру право слезть первым; потом, на мгновение улегшись на седло, соскользнула сама, как нистранно, голос ее звучал бодро и даже невозмутимо:

— Совсем стемнело. Если мы хотим двигаться быстро и при этом остаться в живых, лучше пойти пешком, — она улыбнулась Арго и не слишком уверенно потрепала его по холке. — Ты не виноват, дружище!

Габриэль намотала на руку поводья и, достав Посох, поинтересовалась:

— Гомер, ты в порядке?

Юноша мучительно застонал. Бедолага привалился к каменной глыбе, вконец обессилев.

— Если ты мне, то я жив. Это считается?

— Считается. Ты держишься молодцом, честно! Помоги мне найти след, дорога ужасна. Нам нужно нагнать Зену до темноты — если только это возможно, — Габриэль низко согнулась, вглядываясь в песок под ногами. Кажется, она что-то нашла, но Гомер не мог различить, что именно, ибо, озолоти его, он не стал бы опускаться на колени: слишком уж ныли ноги. Габриэль справилась сама; она выпрямилась и потянула Арго за поводья, снова направляясь на север.

Гомер указал на глубокую колею, оставленную колесами повозки. Теперь она тянулась вдоль самой линииприбоя, час назад расстояние было больше.

— Их ни с чем не спутаешь!

— Следы Зены тоже нельзя не заметить. Те, где шаг уже, наверное, принадлежат Аталанте, впрочем, она слишком легка, ее следы едва заметны. Пока все пре-красно, но стоит нам свернуть с песчаной полосы илипромедлить еще час… — она что-то пробубнила еле слышно, рассуждая сама с собой, и пожала плечами. — Луна встанет рано, но будет невелика. Надеюсь, мы нагоним Зену до темноты. Я слышу журчание воды — там ручей. Здорово: я давно хочу пить.

— Я тоже, после этой прогулочки. Рад, что ты ориентируешься в лесу, — Гомер замялся, потом подошел к Габриэль и с теплой улыбкой взял ее за руку: — Спасибо тебе.

Она удивленно моргнула:

— Мне? За что?

— Ты, кажется, спасла мне жизнь, меня бы забросали камнями. Я… — он опустил глаза, принялся рассматривать собственные руки, пожал плечами. — От меня, навер-ное, не будет толку ни тебе, ни им. Ну, Зене и Аталанте. И похищенным девочкам тоже. Знаешь, я не умею сражаться, отец мне никогда не позволял. И все же…

— О, Гомер, — перебила его девушка, пока смущенный поэт колебался. — Откуда ты знаешь, как повернется дело? Может быть, нам понадобишься именно ты, а я окажусь обузой. Когда мы с Зеной только познакомились, я не умела ничего этого, — она выразительно подняла посох и ловко покрутила им, брови юноши поползли вверх. — Я каждую минуту попадала в беду, и Зене приходилось спасать мою шею, — Габриэль поставила посох на землю и направилась туда, где пел ручеек, Гомер шел следом. — Но я умела болтать, и язык частенько выручал меня, а иногда и Зену. Я приходила на выручку, когда она уже не ждала помощи. Будь уверен, чтобы приносить пользу людям, не обязательно махать мечом.