Воительница (СИ)

Рассказ помог отбросить прочь подступающую панику, но заставил окунуться в прошлое. Ведь действительно случилось столько всего за короткий период времени. За последний год я испытала безграничное счастью с любимым, боль разочарования, мучительность предательства. Лишь за год я потеряла надежду и вновь её обрела. Случилось много побед, как и неудач. И жизнь продолжала подбрасывать мне ответки из прошлого. Когда-то я по ошибке пленила серафима, воспользовалась его положением и уговорила поднатаскать меня во владении мечом. Полученные у него навыки позже не раз спасали мне жизнь, но близкое общение с Кассиэлем имело последствия. Желание отомстить за пленение не ушло, но к нему добавились и другие. Как итог я нахожусь в Эдеме, на моей руке брачная атайя, а напротив сидит жених. До подтверждения брака всего одна близость. А Кассиэль ограничен во времени, иначе знак исчезнет.

Пока во мне то утихала, то вновь поднималась паника, серафим расслабленно сидел на софе, попивая напиток из кубка и уплетая вкусности. Это когда я умирала от голода, но боялась притронуться к еде. Правда возникало ощущение, что единственной глоток той дряни действовал, потому что в теле ощущались нарастающае расслабленность и вялость.

— Ты не притронулась к еде, — заметил через некоторое время Кассиэль.

— Чтобы ты напоил меня виагрой?

— Я не желаю тебе смерти, — заявил он.

Он не в курсе, что такое виагра, — сообщила очевидное Лилит.

— Я могу пробовать еду перед тобой, если боишься яда, — предложил он.

— Будто ты против виагры, — пробурчала я, но согласно кивнула.

— Виагра не яд, да? — догадался он с улыбкой.

— Есть хочу, — я отвела взгляд, ощущая, как щёки тронул румянец.

Лилит права, выбор у меня небольшой. Либо делать вид, что сотрудничаю, либо сопротивляться и страдать. Первый вариант моя потрёпанная психика воспримет легче. Главное, позже не извести себя рефлексированием. Впрочем, дальше только искать способ сбежать и вернуться на Землю.

— Попробуй это. Ягода Блима. Редкость даже в Эдеме, а на Земле не попробовать ничего подобного, — он взял из вазы единственный фрукт в тёмном цвете.

Лиловая кожура лопнула, изливая сок, когда Кассиэль откусил кусочек. Нос защекотал сладкий аромат. Я приняла из рук серафима фрукт и вгрызлась в него зубами. На языке расплылась терпкая сладость.

— Он растёт в центре непролазного леса, окружённый ядовитым туманом, — продолжил Кассиэль.

И, надо сказать, рассказ увлёк. Я с интересом слушала, как смелые странники пробираются в сердце джунглей в единственный период, когда действие ядовитых паров ослабевает, чтобы заполучить редкий фрукт. Следом он дал мне попробовать ягоды в виде четырёхконечных звёздочек, а параллельно поведал о парящих в небе островах, где находятся целые плантации этих интересных растений. Кассиэль оказался великолепным рассказчиком. Я слушала, иногда забывая жевать. Желудок постепенно наполнялся едой. На сознание накатывала полусозерцательная дымка. Я всё больше присматривалась к собеседнику, замечая в нём знакомые жесты. Отчуждение из-за непривычного облика отступило, я вновь вспомнила Кассиэля, разговоры и тренировки с ним. Только и тогда я никогда не позволяла себе забывать, что он древнее и своенравное существо. Правда, это всё терялось, мысли путались. Я продолжала слушать его рассказы, и чуть очнулась, лишь когда его пальцы вдруг коснулись моего подбородка. Накатило осознание того, что расстояние между нами сократилось.

— Ты… — я дёрнулась и попыталась отстраниться.

И в итоге задела кубок в руках Кассиэля. На меня брызнуло сладким напитком. Ткань платья моментально намокла, облепляя грудь. Я оттянула её, стараясь скрыть от загоревшегося взгляда мужчины всё лишнее.

— Идём, смоем, — он сжал моё запястье пальцами и потянул меня за собой.

Ноги подкашивались, я безвольно последовала за серафимом. Мы миновали спальню и очутились в купальне. Она была в два раза больше той, где меня приводили в порядок. Бассейн располагал утопленными скамьями и софами. Из двух чаш протекали ручейки, наполняя помещение мелодичным журчанием. На каменных скамьях лежали свёрнутые полотенца и покрывала. Но Кассиэль вёл меня прямо к бассейну.

— Мы намокнем, — пробормотала я.

— Мы уже мокрые. Ты нас облила, — напомнил он.

— Только себя же? — нахмурилась я, но не сумела вспомнить в деталях тот эпизод.

— Нет, — он принялся спускаться по каменным ступеням.

Я безвольно следовала за ним, ощущая, как ноги и бёдра обхватывает тёплая вода. В воздух поднимался пар, облепляя тело мягкостью влаги. Я послушно села на софу, оказавшись по талию в воде. Кассиэль взял с полки пушистую мочалку, брызнул на неё несколько капель из стеклянного флакона и приблизился ко мне.

— Брачные традиции Эдема просты, — заговорил он, дёрнув пояс моего платья. — Супруги разделяют трапезу и совершают омовение.

— Всё так размыто, — я сжала пальцами виски.

— Чтобы тебе было легче, — он взял меня за руку и провёл по ней намыленной мочалкой.