Войти в ту же реку

– Заставляешь себя ждать, Каретников, – проронил полковник, будто вел себя, как должно, как договорено раньше. – Идем. Машина на привокзальной площади припаркована.

– А вы уверены…

– Уверен. Идем.

Почти стандартная «коробочка» при сопровождении контролируемого организма. Ну, не драться же с ними? Не бега устраивать? Пошел, держа в руке скромный чемоданчик с пожитками. В машину уселись тоже по классической схеме захвата. Впереди полковник с водителем, а Каретников сзади между двух жлобов устроен.

Черная «Волга» сорвалась с места и, проехав по главным городским магистралям, примерно через тридцать минут выскочила из городской черты, по широкой дороге помчалась в область. За стеклами окон проносился лесной пейзаж по обеим сторонам обочин.

– Везете-то куда? – спросил Забияку, не проявляя особого беспокойства в голосе.

– На военный аэродром.

– А дальше?

– Москва, – односложно дал ответ комитетчик, не поворачивая головы.

И чего привязался-то так? Впился, словно клещ по весне.

После того, как машина пересекла КПП с дежурной сменой военных на воротах и подъехала к двухэтажному зданию из силикатного кирпича, с широкими окнами, все, включая водилу, из нее вышли. Забияка отдал приказ одному из сопровождающих:

– Гриша, сводите парня в столовую, а я по делам отлучусь. У вас минут сорок есть. Встречаемся здесь же.

– Понял, товарищ полковник. – Оглянулся на Михаила, приказным голосом предложил: – Пойдем, перекусим.

– Ну, идемте, – согласился Каретников, понимая, что полета не избежать, а поесть следует.

Угар душевного негодования отпустил. В самой столовой принимали пищу офицеры и прапора, и никому до них дела не было, люди приходили, занимали свободные столики, ели и уходили, лишь мельком косясь на гражданских. Наверняка привыкли в этих пенатах ко всему. Оно и понятно, ежедневно на взлетные полосы садились десятки самолетов военно-транспортной авиации со всего Союза. В столовой их разыскал летун в синей спецовке и фуражке с крылышками на тулье. Визуально определившись со старшинством, спросил именно у Гриши:

– Вы Кузнецов?

– Да.

– Тогда поторопитесь, ваш борт готов. Полковник вас кличет.

Военно-транспортный самолет, Ил-76 МД, под самую завязку груженный ящиками и коробками, а еще и десятком левых пассажиров, как военных, так и в гражданской одежде, по бетонной ВПП[19] тяжело взял разбег, поднялся в воздух и полетел. Не слишком уставший от дороги Каретников, мысленно начхав на комфорт полета, отключился, исповедуя принцип спецназа: спать впрок.

Казалось, только глаза прикрыл, а Григорий толкает в плечо:

– Что?

– Просыпайся. Садимся.

Пробежавшись по ВПП, самолет зарулил на стоянку, и, когда работа винтов прекратилась, пассажиры с облегчением стали готовиться к выгрузке. Представитель экипажа наконец-то открыл дверь лайнера.

– Можно покинуть борт.

Интересно, куда приземлились? Нагретый за день воздух встретил людей едва уловимым специфическим запахом. Природа конкретно отличалась от той, к которой привык глаз. На дальних подступах к «бетонке», за скошенным лугом угадывалась поросль берез. Каретников, лишь ступив на переносной трап, по определенным очертаниям далеких построек сразу определился с местом. Был здесь раньше. Остафьево в Щербинке. Этот аэродром сохранился и после двухтысячных годов, только из состава Минобороны перешел в «хозяйство» Газпрома.

Поностальгировать не дали, прежним порядком загрузившись в транспортное средство, мимо самолетов, капониров и рядов ангаров выехали за территорию военного объекта. Москва совсем рядом. Что? Его сразу на Лубянку повезут, или есть варианты? А почему вот так сразу и на Лубянку? Он кто, важная особа? Пацан, каких в стране миллионы. Будто отвечая на его незаданный вопрос, полковник спросил у водителя машины:

– Валентин, ты нас куда? На Остоженку?

– Нет, Евгений Сергеевич. Приказано в лес везти.

– Понятно.

Что понятно? Ничего не понятно! Зачем в лес? Каретников поерзал седалищем и спиной на заднем сиденье «Волги», беря себя в руки, стал думать, а не просто возбуждаясь паниковать.