Войти в ту же реку

– Я пока что тебя легализую. С двадцать восьмого числа Михаил Викторович Каретников появится в списках военного училища погранвойск. На присягу тебя так же доставят по старому маршруту, запротоколируют, пофотографируют в форме и обратно. Если потребуется, потом сменим место дислокации…

То, что задумал генерал, вполне устраивало и Михаила. Честно говоря, на мораль ему было плевать, крови он не боялся, но зачистку предателей в системе спецслужб СССР считал делом поверхностным. Копать нужно глубже, только Аксенову про это не скажешь. А вот как начальный этап намеченного переустройства общей обстановки на политическом Олимпе страны – сойдет. Главное начать, а там и до некоторых фигур, пока что никому не известных, он сможет добраться. Главная цель этой возни – не допустить развала Союза…

Вертолет, на короткое время зависнув над пятачком «лысого» пространства, посреди сосновых «карандашей», поросших ветвистыми «лапами», приземлился. Мягко спружинив от поверхности земной тверди, застыл, отрабатывая лопастями.

– Выходим! – скомандовал Забияка.

У крохотной лесной опушки их ожидал мужчина в экипировке «колхозника». На вид ему было лет пятьдесят. Каретников попробовал угадать. Отставник, что ли? Выправка не та. Может, опять передаточное звено в «почтовой» цепи?

От застывшей с выключенными двигателями вертушки все четверо направились к «аборигену», спокойно наблюдавшему, как городские в костюмах и туфлях «штурмуют» низкорослые заросли кустарника. На плохо выбритом лице полное безразличие и даже скука. Кажется, свались они сейчас в яму или застрянь в болотине, палец о палец не пошевелит. Видно, тот еще фрукт! Поза расслабленная, подчеркнуто ленивая. Вот взгляд цепкий. Каретников лишь по наитию понял, что короткий мазок глазами вызвал интерес у незнакомца именно им.

– Здравствуй, полковник! – первым поздоровался мужчина. – Чего весь выводок с собой тащишь?

– Привет, Кузьмич. А тебе не все равно, кого я притащил?

– Мне без разницы. Только твои городские волчата смотрятся среди этого благолепия, – повел рукой по округе, – потешно. Все равно, что папуасы в русской бане. Вроде такие же люди, как все, а со стороны любому понятно, дурь несусветная, и зачем жаркий пар терпеть, потом исходить, им непонятно.

– Все шутишь?

– Письмо давай.

Без особого пиетета к начальству, ковырнув бумагу ногтем, разорвал конверт. О чем там писал Аксенов, Михаилу неизвестно, только при прочтении послания этот Кузьмич снова бросил мимолетный взгляд в его сторону. Оторванной от куста веткой Каретников отмахнулся от комаров. Эти з-заразы даже при светлом дне пытаются испить кровушки. Услышал:

– Парня оставляйте и свободны.

– Кузьмич, я думал, ты нас хотя бы чаем напоишь. Все-таки дорога дальней была. Протрясло, вымотало!

– Ты же полковник, тебе думать вредно. Вон они за тебя думать должны. – Кивнул на сопровождающих. – Но они молчат. Так что усаживайтесь в свой драндулет и уматывайте восвояси.

…Лес оказался очень густым и похожим то ли на сказочные дебри со старыми, покрытыми мхом деревьями, то ли на джунгли с цветами выше человеческого роста. По таким зарослям ходить нужно только в закрытой одежде и обязательно пользоваться репеллентами от клещей, а комаров, кстати, не особо много и было. Кузьмич шел впереди, не заморачиваясь на то, отстает ли от него подопечный. Каретников хоть и городской человек, но в прошлой жизни курсы по выживанию прошел, ведь не военного дипломата из него готовили, а совсем даже наоборот.

Ягод в этом году много. А может, их в этих местах всегда много? Советский человек не спешит осваивать эту природную кладовую, он массово бросился переселяться из деревень в город. Люди врываются в космос и опускаются на дно океанов, но по-прежнему сторонятся густых лесов и болот. Спросил в спину впереди идущего Кузьмича:

– Уважаемый, далеко нам до базы топать?

Оглянулся, не нарушая взятый им же темп. Хмыкнул.

– До базы… не знаю, а до заимки недалече.

И то хорошо! Организм молодой, он кушать хочет. Михаил, несмотря на немногословность и, скорее всего, хреновый характер хозяина здешних мест, предполагал, что тот все же накормит гостя. Он даже не догадывался, что шедший впереди него человек с некоторых пор рассматривает его не как гостя, а в роли «организма», которому нужно сделать правку с точки зрения бойца-одиночки. Смущал Кузьмича лишь возраст «пациента», все остальное было в пределах нормы.