Вокалистка

Она подчинилась. Ее усадили на заднее сиденье рядом с Васьковым, Антон сел за руль и завел двигатель. Пока ехали за город Сана призналась, что денег у нее нет, ее ограбили, поэтому она вынуждена работать.

Васьков не верил:

— Гонишь! Ты все потратила на себя, сучка. Шмотки фирменные, цацки золотые, остальное на сберкнижке, так?

— Нет у меня сберкнижек.

— Уясни, крыса. Хоть ты и страшила, но я могу дополнить картину, — запугивал Васьков. — Нос свернуть, зубы выбить или коленку размозжить. Хромоту никакой челкой не закроешь. Лучше верни деньги, тварь!

— У меня есть немного. Мне платят за концерты.

— Закончились твои концерты! Пока не вернешь наше бабло, не отпустим. Ведь так, Антоха? — воззвал к главному Васьков.

Самородов молчал, в его душе боролись противоречивые чувства: желание наказать воровку и преклонение перед ее талантом. Вновь увидев ее, обменявшись взглядами, он признался себе в очевидном — он желал найти ее не только из-за денег.

Они выехали за город, свернули на проселочную дорогу и остановились около уходящих вдаль рядов виноградников. Антон вышел, грубо выдернул Сану из машины и приказал напарнику:

— Витек, жди в тачке. Я с ней сам поговорю.

Он потащил девушку за собой между виноградных рядов, резко остановился, но продолжал удерживать ее.

— Отпусти, синяк будет, — отдернула руку Сана.

Он посмотрел на след от своей руки на ее белой коже и неожиданно ляпнул:

— Рядом море, а ты незагорелая.

— Когда? Руки еще более-менее, видел бы ты меня… — девушка осеклась.

Антон пожирал глазами похорошевшую Сану. Ее фигура наполнилась женственностью, движения приобрели кошачью мягкость, а к рубцу на лице он давно привык. Сана смутилась, отщипнула виноградинку, положила в рот.

— Еще кислый, — сказала она.

Он взял ее руку, поцеловал в раскрытую ладонь и прошептал:

— А ты сладенькая.

Теплая волна возбуждения пробежала по ее телу. За долгое время разлуки к ней никто не прикасался губами, и сейчас, хотя она отгоняла эту мысль, ей хотелось, чтобы ласки продолжились. Рука Антона легла ей на талию.

— Нет! — отрезала девушка.

Она вырвалась из объятий, метнулась влево-вправо, но виноградные лозы, растянутые на проволоках, преграждали путь в обе стороны. Сана обернулась, бежать назад глупо, там злой Васьков. Солнце уже закатилось за возвышенность, вечерний воздух стремительно свежел, а нагретая земля отдавала тепло. Антон стоял перед ней, ласкал теплым взглядом и ждал.

— Концерт начался, а я тут, — застенчиво улыбнулась Сана и почему-то добавила: — с тобой.

Он обхватил руками ее лицо, приблизил к себе и поцеловал в губы. Ей было хорошо, но она опять попыталась отбиться, что-то бормотала про прежнюю обиду и причиненную боль. Он порывисто шептал «прости» и не отступал. Их объятия походили на борьбу, но чем настойчивее действовали его руки, тем стремительнее борьба перерождалась в страсть. В какой-то момент она поняла, что пуговиц на блузке становится меньше, надо спасать дорогой костюм. Она расслабилась и подчинилась. Снятая одежда послужила им постелью.

Уже потом, надевая белье, она спросила:

— И что теперь? Денег я не могу вернуть.

Антон следил, как исчезает под тонкой тканью стройное незагорелое тело, стремясь напоследок коснуться бархатной кожи в самых нежных местах.

— Подслушал вашего администратора Мосягина, — признался он. — Шустрый тип, проделывает такие махинации — позавидуешь! Если его общипать, он шум поднимать не будет.

— Предлагаешь, как в Барнауле, подделать голоса? Но Мосягин знает мои возможности и первой заподозрит, — усомнилась Сана.

— Нужно подстраховаться. Насколько я врубился, успех его проекта — сумма двух составляющих: твоего голоса и раскрученного имени Арины Славской. Ни то, ни другое не принадлежит певице. Кстати, почему Мосягин называл ее Тоней?

— По паспорту она Антонина Курочкина.

— Кайф! На этом и сыграем. Дублерша, которая выступает с тобой, похожа на нее?

— В целом, да, только она дура.

— Так это замечательно! — Антон поднялся. Он еще не был одет, крепко прижал девушку к голой груди и подмигнул: — Ну что, вспомним старое?

Сана уперлась ладошками в его грудь, но быстро обмякла и легла щекой ему на плечо.

— Допустим, я согласна. Что потребуется от меня?

— Для начала, узнать, где Мосягин хранит деньги, как переправляет их в Москву?

— Тогда одевайся и вези меня обратно, — отпрянула девушка. — Ему наверняка уже сообщили, что я не явилась к началу. Надо успеть хотя бы ко второму концерту.

Они вернулись к машине. Хмурый Васьков, выкуривший несколько сигарет, заметил мятую испачканную одежду на смущенной парочке, отсутствие верхних пуговиц на блузке девушки и недоверчиво покосился на Самородова:

— Я не въехал, она призналась, где наши деньги?

— Деньги будут, — заверил Антон и обнял Сану за плечи. — Уголек теперь с нами, как раньше. Нас ждет крупное дело.

21