Вохштерн

— А он думает, что у вас имеется несколько артефактов, помимо того, украденного баронетом Мормахом.

— И натолкнул его на эту мысль ваш рассказ?

— Да. Он решил, что так просто такой молодой человек, как вы, не смог бы отбиться от моего отряда. А уж когда вас заметили в Эйнале, а после оттуда начала доходить разнообразная, очень странная информация, в этом уверился.

— Откуда барон узнал о том, что происходило в столице?

— Он мне не рассказывал. — Улыбнулся мой собеседник. — Мне кажется, что у него во всех мало-мальски крупных городах имеются свои люди. Уж, по крайней мере, в придорожных трактирах — так точно. Новости о вашем передвижении от Эйналы до Фельска доходили до него с опозданием всего в пару-тройку дней.

Я тяжело вздохнул. Вот так оно и бывает. Думаешь, что самый умный, а оказывается, что каждый твой шаг на виду. Да уж, тяжело опускаться с небес на землю. Но остался, пожалуй, самый главный вопрос:

— Кто еще знает… Обо всем этом.

— Это вам лучше у самого барона спросить. Со мной он такой информацией не делился.

— А какой делился? — Тут же спросил я.

— В основном, жаловался на вас. — Легкая улыбка вновь тронула губы пречистого. — Говорил, что вы крайне изворотливый юноша и каждый раз каким-то образом умудряетесь нарушить его планы.

— Понятно. — Протянул я, задумчиво и еще раз внимательно глянул в сторону пречистого. Да уж, не повезло дядьке. Весь худой, изжелта-бледный. Судя по всему, должного медицинского ухода он тут не получал. Ну, да оно и не удивительно. Вряд ли барон рассчитывал отпустить своего гостя. Так зачем тогда на того лишний раз лекарства тратить?

— Что, думаете как лучше меня убить? — С новой усмешкой поинтересовался мой визави.

— Убить? Знаете, пока вы не сказали, я как-то и позабыл, что мы с вами враги. — Признался я, взглянув ему прямо в глаза.

И это было чистейшей правдой. Если раньше пречистый меня раздражал и злил, то сейчас по отношению к нему я не испытывал ничего, кроме легкой жалости и, пожалуй, досады. Он был сильным противником, и вот такое его положение дряхлой развалины, будто бы нивелировало все наше с ним противостояние.

Ощущение было таким, будто я всю жизнь готовился к решающей битве, а когда собрался надрать задницу главзлодею, оказалось, что у него спина болит, ломит суставы, и артрит замучил. Но в одном пречистый был прав — с ним нужно было что-то решать. Просто так оставить его тут я не мог.

— Решайтесь, Талек, — подбодрил меня он. — Врать не буду — умирать мне совершенно не охота, но и вот так, — он слабо обвел комнату рукой, — я существовать тоже не могу.

И я решился. Активировал убежище, предварительно проверив, чтобы вторую дверь никто не мог заметить, и на руках занес внутрь своего врага.

Зачем я это сделал? Хотелось бы соврать, что не из жалости. Но это будет не совсем честно. Поэтому я изо всех сил гнал от себя эту мысль, придумав себе оправдание, что все дело в моей расчетливости. Мол, я хотел бы пообщаться ближе с одним из представителей Круга, вызнать их тайны.

Девчонки и Чез к появлению нового пленника отнеслись индифферентно. Привыкли уже. Лишь Лисара, добрая душа, предложила перетащить один из ее матрацев вниз, чтобы нашему гостю было немного удобнее.

Врать не буду, меня порадовали и ее доброта и то, что она начала проявлять инициативу. Да и сообразительность тоже. Я вот не додумался, что лежачему больному пребывание на голом полу не пойдет на пользу.

Отдав все указания насчет того, как нужно вести себя с пленником, что говорить можно, а что нет, я вернулся в замок барона. И вовремя — за дверью раздался шум шагов, и чей-то голос поинтересовался:

— Какого хрена засов открыт?

— А мне откуда знать? Я все время с тобой был. Наверное, кто-то из слуг забыл закрыть. Как тогда, в свинарнике, помнишь?

— А должен знать. Это твоя работа. Ты хоть представляешь, что барон с нами сделает, если его гость сбежит?

Времени на раздумья у меня был самый минимум, так как эти двое, судя по всему, дружинников направлялись прямо к двери. Лучше всего, конечно, было подкараулить их у самого входа, но я не успевал занять выгодную позицию. Да и мало ли кто чего лишнего услышит. Так что пришлось импровизировать.

— Это и твоя работа тоже. — Огрызнулся второй, но как-то не очень уверенно. — Да и куда он денется в таком состоянии? Вот видишь, — радостно добавил он, когда дверь открылась и оба вошли в комнату. — На месте.

— Что-то он не шевелится. — Спустя некоторое время неуверенно добавил первый. — Не сдох ли, часом? Пойди проверь.

— Чего это я, сразу? Тебе надо — ты и проверяй.

— Иди, давай.

Второй подошел к кровати и внимательно прислушался, после чего неуверенно заявил:

— Не дышит вроде.

— Ты жилку потрогай. — Дал совет первый.

— Тебе надо, ты и трогай. — Отказался его товарищ.

— Ссыкло! — Сплюнул первый и, подойдя к кровати, протянул руку к лежащему на ней телу.

И тут я понял, что пора действовать. Видеть мужиков я не мог, зато прекрасно слышал и отслеживал на сканере. Так что швырнул покрывало, под которым изображал мертвого пречистого Амьена, аккурат в лицо второму.