Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков

Этювы, как общественная парная и своего рода клуб для делового, а то и романтического общения, появляются в XI веке, спустя столетие они становятся обыденностью. Французский врач Нового времени Жан Риолан в книге «Curieuses recherches sur les escholes en medecine de Paris et de Montpellier», опубликованной в 1651 году, приводит сведения, явно вычитанные им в средневековых хрониках:

«...Глашатаи, проходившие по улицам Парижа тринадцатого века, зазывали людей в нагретые паром ванны и бани. Таковых бань было уже двадцать шесть в 1292 году, и с гильдией банщиков были знакомы все горожане. Они были обычным явлением, причем в банях могли отдыхать ремесленники, домашняя прислуга или поденщики, что никого не удивляло и не шокировало».

Jean Riolan, Curieuses Recherches, стр. 219.

Мы видим, что этювы являлись предприятиями частными, то есть любой, у кого было достаточно средств для обустройства бани, мог уплатить налог и вступить в гильдию. Разумеется, деятельность регламентировалась государством. Давайте заглянем в Статут LXXIII Парижского регистра ремесел XIII века, составленного прево Парижа Этьеном Буало:

«...Каждый, кто хочет быть банщиком в городе Париже, может им быть свободно, лишь бы работал по обычаям и кутюмам цеха, установленным всем цехом, которые таковы: никто, мужчина или женщина, не выкрикивает и не заставляет выкрикивать свои бани до того, как наступит день, из-за бедствий, которые могут случиться с теми, кто поднимается при этом крике, чтобы идти в бани; ...не должен устраивать из своих домов днем и ночью публичных домов и держать там ночью прокаженных мужчин или женщин, бродяг и других опасных людей; ...не должны затапливать баню в воскресенье или в праздничные дни, когда весь город празднует.

Любой человек своему банщику платит за мытье 2 денье, а если он еще купается, он платит 4 денье; и поскольку иногда дрова и уголь бывают дороже, чем в другое время, и кто-нибудь пожалуется, парижский прево устанавливает подходящую умеренную цену соответственно времени по донесению и клятве добрых людей этого цеха, каковые условия банщики и банщицы обещались и поклялись выполнять твердо и постоянно, без нарушений. Каждый, кто нарушит в этом цехе что-нибудь из установленного, платит штраф 10 парижских су, из которых королю — 6 су, а остальные 4 — старшинам, охраняющим цех, за их труды».

Мы опять видим скучный должностной регламент, инструкцию, свод правил, совершенно аналогичный правилам других гильдий — от булавочников и скульпторов до торговцев птицей или поваров. В общем, ничего необычного или экстраординарного, ремесло как ремесло. А уж если учитывать, какой доход этювы давали в казну...

Попробуем посчитать. От Жана Риолана нам известно, что в 1292 году в Париже имелось 26 бань — кстати, их число с годами менялось в большую или меньшую сторону, любое частное предприятие может прогореть или, наоборот, открыть новые филиалы. Крупнейший парижский этюв вмещал одновременно несколько тысяч человек — масштабы римских терм! — при населении города ориентировочно в 70-90 тысяч жителей (по современным французским демографическим данным). Предположим, что за день обычный этюв посетили 200 горожан, в среднем уплатив пять денье — кушанья, вино и дополнительные услуги оплачивались отдельно. 1000 денье — это 4,16 турских золотых ливра, весьма немалые деньги, при стоимости боевого рыцарского коня 30 ливров плюс-минус 5 ливров!