Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков

Хорошо, откроем исследование Н. А. Рубакина «Россия в цифрах. Страна. Народ. Сословия. Классы», вышедшее в 1912 году. Ровно то же самое: «...в 1905 г. из каждой 1000 умерших обоих полов в 50 губерниях Европейской России приходилось на детей до 5 лет 606,5 покойников, т. е. почти две трети. Из каждой 1000 покойников мужчин приходилось в этом же году на детей до 5 лет 625,9, из каждой 1000 умерших женщин — на девочек до 5 лет — 585,4. Другими словами, у нас в России умирает ежегодно громадный процент детей, не достигших даже 5-летнего возраста».

В целом условия жизни русского крестьянина начала XX века мало чем отличались от условий французских пейзан в веке XIV. Разве что появился керосин, некоторые орудия труда стали качественнее, однако соха за пятьсот лет практически не изменилась — Большая советская энциклопедия отмечает, что даже в 1928 году (!) в СССР использовалось больше 4,5 миллиона сох, а ведь первые упоминания этого землепашеского инструмента в русских летописях относятся к XIII веку. Медицина же что там, что здесь на селе оставалась на уровне, близком к пещерному, невзирая на все усилия земских врачей и весьма жалкую попытку 1864 года внедрить систему народного здравоохранения...

Впрочем, не будем отвлекаться. Вечные спутники человека и столь же вечные убийцы: скарлатина, гепатит, дифтерия, корь, коклюш, паротит, ветряная оспа и туберкулез — в наши времена кажутся чем-то несерьезным и полузабытым. Разумеется, пока сам не столкнешься с этими инфекциями — хотелось бы напомнить, что смертность от дифтерии еще в 1930-1940 годы достигала 70 процентов от общего числа заболевших. А ведь были еще столбняк, угроза сепсиса при послеродовых осложнениях у матери (разрыв промежности, кесарево сечение и т. д.), грибковые инфекции. Добавим сюда аллергические реакции, анемии любого генеза вплоть до лейкозов, врожденные заболевания и прочее, что тогда распознать было невозможно a proiri, не говорим уже про хоть какое-то лечение.

Распознавать такие болезни и противостоять им научились совсем недавно, а пятьсот-семьсот лет назад не умели даже дифференцировать подобные заболевания. Ни в одной из летописей мы не встретим подробного описания скарлатины или дифтерии — средневековые термины стандартны: лихорадка, горячка, трясовица, изнурительный пот... Дети становились жертвами этих болезней в первую очередь. Те, кому посчастливилось перейти рубеж возраста в 5-10 лет и войти в зрелый возраст, или успешно переболели, приобретя иммунитет, или вовсе не были восприимчивы к заразе.

Была и еще одна опасность, куда более серьезная: натуральная, или черная, оспа. Родом оспа происходит из Центральной Азии и с Ближнего Востока; предполагается, что вирус Variola передался людям от верблюдов уже в исторические времена: натуральная оспа описана в Библии; предположительно, Древний Рим с ней вплотную познакомился после германской кампании императора Марка Аврелия в 178-180 годах — легионы принесли заразу в Вечный город. В Темные века вместе с арабскими завоевателями она появляется в Испании и на юге Франции, но сведения о масштабных эпидемиях отсутствуют по упомянутым выше причинам — летописи практически не велись, и то, что происходило тогда в Европе, в том числе и на эпидемиологическом поле, нам почти неведомо.

Однако на выручку снова приходит добросовестный св. Григорий Турский, неоднократно цитированный нами прежде. В книге V «Истории франков» он подробно описывает некую страшную эпидемию, постигшую королевство Меровингов в 580 году — св. Григорий использует латинское слово dysenteria «дизентерия», которое тогда могло обозначать любые болезни, характеризующиеся «внутренним расстройством», но тут же присутствует и термин variola, традиционно обозначающий оспу: