Вокруг Апокалипсиса

Думается, тут все очевидно: партия скептиков и сторонников бездействия решила, что урон их репутации и так оказался трудновосполнимым, и отправила к Деве своего представителя, договариваться. Судя по иным записям преподобного Жана Паскереля, на скверную память он не жаловался и освещал события во всех подробностях, но в этом конкретном случае священник внезапно «забывает» имя вечернего визитера — явно ради того, чтобы не бросить тень на репутацию «храброго и видного рыцаря».

Это, безусловно, не могли быть Алансон, Ла Гир или Жиль де Ре, безоговорочно верившие в счастливую звезду Жанны и ее божественное предназначение, — скорее всего, речь идет о Дюнуа или, с меньшей вероятностью, о шателене Рауле де Гокуре, и так получившем утром изрядную взбучку от Жанны.

Дева со скандалом (но без использования непристойных словес) выставляет гостя прочь — победа слишком близка, чтобы опускать руки! Представим себе, как снес бурный нагоняй от крестьянки Дюнуа, королевский внук (если, конечно, таинственным визитером был именно он).

Как и в случае со взятием Сен-Лу и Сен-Огюстен, права оказалась Жанна д’Арк — и снова, снова мы можем уверенно говорить о присутствии в этой истории мистического фона. Тот же Паскерель указывает на очередное пророчество Жанны, данное утром 7 мая: «Во имя Бога, ночью в город мы войдем по мосту!» Не забудем, что Дева вместе с армией находилась на противоположном от Орлеана берегу Луары, и сейчас основной целью являлась крепость Ла Турель. Это было куда более серьезное укрепление, состоящее из двух каменных главных башен (круглой и квадратной) высотой около 10 метров и двух однотипных малых башен, соединенных между собой галереей. Обороняли Ла Турель около полутысячи англичан, вооруженных в том числе и артиллерией.

Штурм начался с рассветом 7 мая, после полудня случается предсказанное Жанной ранение стрелой — спасли доспехи, наконечник стрелы не проник в легкое, и час спустя Дева вновь оказалась под стенами, вызвав экстатический восторг у французов и оторопь у англичан, убежденных, что «ведьме» конец.

Ко второй половине дня приступ так и не дал ощутимых результатов, отчего Дюнуа решает отступить в город, но Жанна дает Орлеанскому бастарду неожиданный совет: «Следует подождать. Отдохните, поешьте и выпейте что-нибудь». Затем Жанна садится на коня и отъезжает от крепости, чтобы помолиться в одиночестве. Очевидно, знак свыше был дан — она возвращается, пустив коня галопом, и после краткой перегруппировки сил объявляет солдатам: «Идите смело! У англичан нет больше сил защищаться. Мы возьмем укрепление и башни!» — об этом есть запись в «Journal du siege d’Orleans», ценнейшем документе эпохи.

Последняя, самая яростная атака велась с двух сторон — по Ла Турель ударила артиллерия со стен Орлеана, началось наступление ополченцев по Орлеанскому мосту; взорванный еще осенью пролет перед крепостью восстановили с помощью бревен.

Брандером был подожжен деревянный мост, соединявший крепость с левым берегом — при его обрушении и погиб Уильям Гласдейл, упавший в воду в полном доспехе. Незадолго до часа повечерия (около 6–7 вечера) Ла Турель была взята — англичане, находившиеся в фортах на правом берегу, на помощь своим так и не пришли.

Пророчество исполнилось — Жанна и ее соратники вернулись в город по частично восстановленному Орлеанскому мосту… Однако это был еще не финал Орлеанского дела. В воскресенье 8 мая английский командующий Джон Талбот, граф Шрусберийский, выводит своих людей из бастид к западу от города и выстраивает в каре. Из городских ворот им навстречу выходят французы — отряды капитанов и ополчение под предводительством Девы, Жиля де Ре, Ла Гира, Дюнуа и Алансона. Два войска изготавливаются к битве.

Ла Гир, как капитан, заикнулся было о том что «Мы сейчас разгромим это гов… и натянем их на мое древко!», но моментально заткнулся, перехватив взгляд Девы. Жиль де Ре оставался бесстрастен. Дюнуа был нахмурен. Герцог Алансонский с радостью готовился к славному бою — ведь с ними Дева!

Жанна внезапно заявляет соратникам, что категорически не желает начинать сражение первой — святой день, древние правила войны запрещают воевать в церковные праздники и воскресенья. В битву следует вступать только в случае нападения англичан — иначе Господь отвернется от французов.

Многие командиры, воодушевленные фантастическими победами последних дней, выказали недовольство, но послушались: Дева явно знала нечто большее, пришедшее из сфер, человеческому разуму неподвластных…